Подтащив его сумку поближе к кровати, я роюсь в ней, перебрасывая его вещи то туда, то сюда. Он же не заботится о том, чтобы поддерживать порядок в моей гостевой комнате, так почему я должна поддерживать порядок в его вещах? Кроме того, я хочу, чтобы он знал, что я рылась в его вещах.
Его сумка не преподносит сюрпризов. Там есть немного одежды — черные футболки, черные джинсы, одинаковые черные шапки и кепки, черные боксеры, несколько носков и большая серая толстовка (полагаю, ту, что он бережет для свиданий и особых случаев). У этого человека нет ни одного предмета одежды любого цвета радуги. Какая чертова скука.
Беспорядочно разбросанные среди одежды электробритва, лосьон после бритья, грубо свернутые боксерские наручи, от которых воняет потом. Я отпихиваю их с гримасой отвращения. На дне сумки мелькает что-то металлическое.
Я поднимаю его. Лезвие с черной рукояткой. Я облизываю губы и пытаюсь открыть его. После нескольких попыток это удается.
Лезвие безупречно чистое, оно отражает свет, как зеркало. В животе заныло, как от нервов или тревоги. Но есть и что-то другое — некое волнение, от которого перехватывает дыхание, как от езды на машине чуть быстрее, чем это безопасно.
Я позволяю себе упасть на кровать, и мои волосы разлетаются по подушкам. Подняв нож, я наклоняю лезвие так, чтобы оно освещалось. Подняв другую руку, я провожу острием ножа по всей длине руки, от запястья до локтя. Контраст между моей теплой смуглой кожей и холодным бледным металлом завораживает.
По спине пробегает дрожь. На мне нет ничего, кроме крошечного пижамного комплекта из шелка цвета шампанского. Шорты с рюшами и облегающий камзол мало что делают, чтобы согреть меня, но я дрожу не от холода.
Не от холода у меня перехватывает дыхание и внезапно твердеют соски. И, возможно, дело даже не в лезвии.
В дверь стучат, и я резко вскакиваю, словно меня застали за преступлением. Я закрываю нож, хватаю бокал с вином и выбегаю из гостевой комнаты в свою спальню. Открыв один из ящиков, я бросаю нож под груду нижнего белья, зарывая черную рукоятку под слоями кружев и атласа.
Я выжидаю мгновение, чтобы перевести дух, и только потом смотрю в глазок. Облегчение нахлынуло на меня, как прохладный ветерок, когда я увидела лица Рианнон и Санви, прижавшихся друг к другу, когда Рианнон протягивала бутылку вина перед глазком.
— Впусти нас, смутьянка! — громко кричит Рианнон. — У нас есть свежие новости о расследовании!
Маленькая мисс Шантаж
Яков
У Луки в доме есть офис, который почему-то выглядит еще более жутким, чем его холодные мертвые глаза, три его одинаковые собаки и все то жуткое дерьмо, которое он делал и говорил в Спиркресте.
Жалюзи на всех окнах, приглушенный свет, массивный черный стол, ряд мониторов с высоким разрешением. Одну стену полностью занимают шкафы с документами, все на замках. На другой стене — доска, испещренная фотографиями, именами и пометками, словно он — опальный детектив, потерявший рассудок.
Видимо, чтобы собрать столько информации, сколько Лука копил годами, нужно время, усилия, бумажная работа и тонна экранов. Я был бы впечатлен, если бы это не было так чертовски зловеще.
— Тебе нужно больше гулять, чувак, — говорю я, оглядывая его обстановку.
Он опускается в кресло за столом с сухим смешком. — Ты приглашаешь меня на свидание?
— Такого садистского ублюдка, как ты? Нет, спасибо. Не хочу оказаться связанным в твоем подвале.
Лука фыркнул.
— Ты бы хотел, чтобы я связал тебя в своем подвале, Кав. Ты любишь боль больше, чем любой другой ублюдок, которого я когда-либо встречал.
Он набирает что-то в сине-белых строчках кодов на своих экранах, щелкает мышкой. Всплывает запись с камер видеонаблюдения, показывающая глянцевые кабинки переполненного клуба.
Я скрещиваю руки и хмуро смотрю на экран. — Что это?
— Это запись из CHOKE, одного из моих клубов в Сохо. — Лука указывает на мужчину, сидящего в одной из кабинок, и я наклоняюсь вперед, чтобы получше его разглядеть. — Знаешь его?
Пузатый парень, редеющая линия волос, толстые часы. Он мог бы быть любым богатым ублюдком в Лондоне. — Какой-нибудь миллионер-британец или что-то в этом роде?
— Это Освальд Форренхэм. — Лука смотрит на меня, и когда я не даю ему ожидаемой реакции, он раздраженно хмыкает и добавляет: — Возможно, ты знаешь его как человека, владеющего крупнейшим медиаконгломератом в Соединенном Королевстве?
Я пожимаю плечами. — Я не смотрю новости.