Так вот оно, сингулярность в черной дыре печали в сердце Захары Блэквуд. Та болезненная точка бесконечной плотности, из которой ничто не может вырваться, даже весь ее свет и красота.
— Твой отец любит тебя, — говорю я ей. — Наверное, все видят это, кроме тебя.
— Не так, как раньше.
— Ну и что? Даже если бы он не любил тебя. Даже если он тебя ненавидел? Ну и что? Это не помешает никому другому любить тебя.
— Тогда что их останавливает? — спрашивает она.
— Ничего. Зак и Тео любят тебя. Санви и Рианнон любят тебя.
Я люблю тебя.
Всю твою красоту, и все шипы тоже.
Она молчит, обдумывая то, что я ей сказал. Она не противоречит мне. Вместо этого она спрашивает: — И что же самое страшное у тебя в голове?
— То, что я не смогу защитить тех, кого люблю, — говорю я ей, потому что никогда не лгу ей. — Что смерть — это единственное, на что я гожусь.
Она слегка насмехается, но в ее голосе нет яда, как обычно. — Да ладно. Ты даже не боишься умереть.
— Я не боюсь умереть. Я просто не хочу.
Она смотрит на меня, темные веера ее ресниц медленно двигаются вверх и вниз. Затем она ложится на спину, ее голова исчезает из виду, а вместе с ней и ее кудри.
— Чего же ты хочешь? — спрашивает она. — Ты никогда не говорил.
— Наверное, того же, чего хотят все остальные. Быть свободным, быть счастливым. Любить и быть любимым. Быть хорошим человеком и прожить хорошую жизнь. Обычное дерьмо.
— Обычное дерьмо, — повторяет она.
— Разве не этого ты хочешь? — спрашиваю я.
На этот раз она молчит так долго, что я уверен, что она заснула. Я переворачиваюсь на бок, чтобы немного разгрузить спину. Я все равно знаю, чего хочет Захара Блэквуд, и мне даже не составит труда дать ей это.
Затем она снова заговорила. — Если я включу лампу, ты будешь продолжать читать мне?
— Что-Плато?
— Да.
Я смеюсь и достаю книгу, которую отложил в сторону после того, как она выбила ее у меня из рук. — Да, хорошо.
— Правда?
Лампа на другой прикроватной тумбочке загорается. Свет тусклый, его достаточно, чтобы я мог разглядеть страницы.
— Да, правда, — говорю я ей. — Я сделаю все, что ты захочешь. Всегда. Неважно, что.
— Неважно, что? — пробормотала она коварно.
Я открываю страницу наугад и начинаю читать. Либо она засыпает, либо слишком сердита, чтобы говорить что-то еще; Захара не произносит ни слова до конца ночи.
Когда я просыпаюсь ранним утром, ее уже нет в моей постели. Окно закрыто, на мне лежит одеяло, а под головой вместо сумки — подушка. Я не помню, чтобы она делала что-то из этого. Рядом с моей головой лежит закрытая "Республика" Платона.
Я встаю и потягиваюсь, хрустя костями. Падая на кровать, я сворачиваюсь в одеяла. Кровать пахнет Захарой, ее духами, ее волосами и кожей. Она пахнет десертом, богатой девушкой, которая на вкус как макароны, ежевика и ганаш. Я снова засыпаю и просыпаюсь так резко, что моя рука уже наполовину спустилась в боксеры, прежде чем я поймал себя.
Я вскакиваю с кровати и принимаю ледяной душ. Одеваюсь и за завтраком проверяю телефон. Есть еще несколько сообщений от Зака с просьбой подтвердить, что я все еще жив. От Луки ничего нового. Сообщение от Сева, в котором он спрашивает меня, не будет ли нелепостью сделать предложение его невесте. Я улыбаюсь, несмотря на себя.
— Тупой урод, — бормочу я в телефон.
Трудно не хотеть того, что есть у него. То, что есть у них всех. Сев и его красивая невеста-художница, Эван и его умница-адвокат Софи Саттон, Зак и его суженая Теодора. Никто из них не знает, как им повезло. Даже Лука, наверняка, в порядке, несмотря на то, что он садистский ублюдок без души.
А я — всего лишь одинокий бессонник, вынужденный игнорировать свои засовы, чтобы младшая сестра моего лучшего друга не зашла ко мне, и я не стал бы ласкать себя при мысли о ее грустных глазах и великолепном лице.
Я стыдливо пишу Заку ответное сообщение о том, что я жив и что все пока идет хорошо (это как-то и преувеличение, и преуменьшение одновременно), а затем пишу Сев ответное сообщение.
Яков: Сделай ей предложение после секса. Женщины принимают свои худшие решения после оргазма.
Он отвечает немедленно.
Сев: Ты теперь комик?
И спустя несколько мгновений:
Сев: Все равно хорошая идея. Ты точно будешь шафером на моей свадьбе.
Я закатываю глаза, но смеюсь вслух.
Затем еще два сообщения ждут моего внимания. Они сидели в моих уведомлениях, притаившись, как поджидающие монстры. Оба — от Антона.