Эта мысль одновременно радует и беспокоит. Я не влюблена в Якова, и я не наивна в отношении природы его любви ко мне. Яков любит меня, потому что я сестра Зака, он дорожит мной по доверенности, потому что дорожит моим братом. Вот и все.
Мне нужно проветрить голову. Наверное, нам нужно поговорить, настоящий взрослый разговор. Без алкоголя или его спасения меня от чего-то. Без собачьих кличек, оскорблений и невыносимого напряжения между нами. Может, это будет проще, ведь у нас уже был секс. Теперь любопытство, желание и голод удовлетворены. Может быть, теперь мы впервые сможем сесть друг напротив друга и вести обычный, нормальный, честный разговор.
После горячего душа я одеваюсь. Пытаюсь привести себя в порядок. Поднимаю с изножья кровати пиджак Якова. Подношу его к лицу и делаю глубокий вдох. Черная, потертая ткань пахнет им. Потом, сигаретами и его дешевым одеколоном.
Я скольжу в куртку, плотно обхватывая ее вокруг себя. Позже, по рассеянности, я сую руки в карман, и мои пальцы нащупывают бумагу. Я вытаскиваю ее и долго смотрю на нее, не понимая, что вижу.
Скомканное письмо. Судя по всему, счет с красным штампом "Окончательное уведомление".
Оно адресовано имени, которого я никогда раньше не слышала.
Уиллоу Линч.
В тот день Яков не вернулся. Я начинаю беспокоиться ближе к ночи, а через час, когда пытаюсь позвонить ему, обнаруживаю на столике у входной двери его вибрирующий телефон, начинаю паниковать.
На заблокированном экране плавают несколько уведомлений. Несколько сообщений от Северина Монкруа, множество сообщений от кого-то по имени Антон и семнадцать пропущенных вызовов — включая, вероятно, моих. Я не вижу, кто пытался ему позвонить.
Яков не умеет отвечать на сообщения и телефонные звонки. Закари постоянно жалуется на это, как во времена их учебы в Спиркресте, так и после отъезда. Но если бы он собирался ехать куда-то дальше конца улицы, он бы взял с собой телефон. Телефон и мотоцикл. Но я нахожу и ключ, и шлем на углу комода в его комнате.
— Черт, — бормочу я про себя. — Что-то не так.
Чувство ужаса опускается на мою грудь. Булыжник, оседающий вниз. Что-то не так. Яков не мог просто так исчезнуть. Из всего, что есть в этом мире, единственное, на что я всегда могу положиться, — это то, что если я позову, Яков придет.
Но я не могу ему позвонить.
Я открываю телефон и останавливаюсь на номере Зака. Я колеблюсь, вгрызаясь в мясистую подкладку внутри рта, пока не чувствую вкус крови. Если я скажу Заку, он будет волноваться. В его голове промелькнут воспоминания о том времени в Спиркресте, когда Тео исчезла, когда отец забрал ее. Его ужас и боль в сердце — это то, что я никогда не хочу видеть снова.
И даже если он не впадет в паническую атаку, Зак немедленно покинет Оксфорд и приедет сюда, чтобы либо быть таким же беспомощным и испуганным, как я, либо Яков объявится, и я зря его вызвала. Я спорю о том, чтобы сказать Тео, но сказать Тео — это то же самое, что сказать Заку, только с дополнительным шагом.
Подожди до завтра, говорю я себе. Он вернется завтра. Если нет, тогда я позвоню Заку. Яков вернется.
Он всегда возвращается.
В эту ночь я никак не могу заснуть, ни на минуту. С чашкой ромашки в руках я на цыпочках пробираюсь в комнату Якова и забираюсь в его кровать. Выпиваю чашку чая и, поскольку мне все еще слишком холодно, хватаю с изножья кровати куртку Якова и кутаюсь в нее. Я сворачиваюсь калачиком в кровати, вжимаясь лицом в подушки. Они пахнут Яковом. Это почти успокаивает, чтобы остановить неконтролируемый стук моего сердца.
Я засыпаю вскоре после того, как небо начинает светлеть. Мой сон колючий, беспокойный и сырой. Когда я просыпаюсь чуть позже полудня, мне кажется, что я почти не спала. Я проверяю свой телефон, потом Якова. Мой кишит уведомлениями, новогодними пожеланиями, обновлениями в социальных сетях и шквалами сообщений от Рианнон и Санви, от моих друзей из Спиркреста и от лондонской толпы. У меня не хватает духу написать кому-нибудь из них ответное сообщение.
На телефоне Якова, батарея которого сейчас разряжена менее чем на пять процентов, нет новых уведомлений. Только те же сообщения и пропущенные звонки, что и вчера вечером. Те, кто пытался с ним связаться, видимо, сдались.
Или они нашли его.
Утром в понедельник я пропускаю занятия в университете и в отчаянии следую единственной подсказке, которая у меня есть. Письмо с окончательным уведомлением. Оно не могло оказаться там случайно. Яков везде носит этот пиджак — если письмо было в его кармане, значит, он его туда положил. Вопрос в том, кто такая Уиллоу Линч?