– И это верная нить, которая ведет нас к шпиону!
– Вернее, единственная нить, которая у нас есть.
– Точно, – подтвердил Хок.
Фишер тряхнула головой:
– Что же, давай пойдем и проверим.
Они улыбнулись друг другу, поднялись и стали пробираться через зал к выходу. В ресторане все еще стояла тишина, и каждое их движение отслеживалось десятками настороженных глаз. Они добрались до дверей, Хок задержался и, обернувшись, церемонно поклонился морю недружелюбных лиц за тесно стоящими столиками. Фишер послала залу воздушный поцелуй. Затем Стражи исчезли в ночной темноте.
Разнообразные магазинчики и ларьки на Улице Пиявок являлись средоточием наглости, хамства и бесстыдства. Ярко размалеванные проститутки собирались в стайки на углах, напоминая разноцветных хриплых попугаев, или выглядывали из окон второго этажа, демонстрируя нижнее белье и наблюдая за прохожими оценивающими взглядами. Уличные торговцы и спекулянты наперебой предлагали свежеукраденные драгоценности и украшения – их настоящие владельцы еще даже не знали о том, что уже лишились их. В ларьках и через окошки домов продавали дешевую выпивку такой крепости, что напитки прямо бурлили в бутылках. Стоял постоянный несмолкаемый шум от болтовни, смеха, грубых шуток зазывал стриптиз-клубов. Тут и там в открытых настежь дверях с нарочито безразличным видом стояли ярко и безвкусно одетые сутенеры, прислонясь к дверному косяку и ковыряя под ногтями кинжалом, готовые, однако, действовать в любую минуту. Потенциальные клиенты, стараясь сохранить инкогнито, то во множестве толпились на одной стороне улицы, то переходили на другую, приглядываясь и прицениваясь, набираясь храбрости для окончательного решения.
Хок стоял в тени дерева в начале узкой аллеи и наблюдал за всей этой суетой, время от времени широко зевая. Уже почти час он и Фишер находились здесь, ожидая появления Фенриса, и ему порядком надоел дешевый шик улицы. Когда вы привыкали к шуму, постоянному оживлению и яркой рекламе, Улица Пиявок обнажала всю свою грязь и неряшливость и производила грустное впечатление, так как каждый, кто находился на ней, настойчиво старался казаться тем, кем не был на самом деле.
Хок не мог не улыбнуться, наблюдая за неуклюжими попытками клиентов борделей сделать вид, что они оказались здесь случайно и просто проходили мимо. Сама же улица со своей убогостью совершенно не привлекала его внимания. Он видел официальные сводки, которые свидетельствовали о разгуле грабежей, мошенничества и насилия в этом районе, не говоря уж о росте венерических заболеваний.
Устав, Хок осторожно прислонился к грязной стене и поддал ногой валявшуюся на земле пустую бутылку. Она медленно откатилась, затем остановилась у кучи мусора и покатилась обратно. Это было восхитительное развлечение после часа бесплодного ожидания. Хок тяжело вздохнул. Он не любил стоять в карауле или сидеть в засаде. Ему не хватало терпения. Фишер, напротив, казалось, наслаждалась своим занятием. Она разглядывала прохожих и сочиняла о них истории: кто они такие и зачем сюда пришли. Ее истории были, несомненно, более увлекательными и романтичными, чем реальная жизнь прототипов, однако Хок, слушая жену целый час, больше не находил их столь интересными и захватывающими, как вначале.
Изабель, довольная собой, продолжала болтать, не замечая отсутствия внимания со стороны своего единственного слушателя, в то время как Хока одолевала все большая скука. Его желудок громко урчал, напоминая о пропущенном обеде. Внезапно Фишер замолчала, и Хок, опомнившись, стал быстро озираться вокруг. Взгляд Изабель был так же прикован к чему-то вдали, на улице.
– Я думаю, мы наконец дождались его, Хок. Зеленый галстук – смотри по стрелке на три часа!
Хок проследил за ее взглядом в указанном направлении, и вся скука сразу прошла.
– Думаешь, это он?
– Стал бы ты носить такой галстук, если бы не необходимость?
Хок улыбнулся. В ее словах был резон. Галстук такой яркий и такого ядовито-зеленого цвета, что почти светился. Субъект озирался вокруг с любопытством, не обращая внимания на призывное щебетание проституток. Он действительно высокий – дюйма на три-четыре выше шести футов – и очень худой. Его одежда, если не считать галстука, подобрана с большим вкусом и так, чтобы ничем не выделять своего владельца из толпы. На мгновение его взгляд упал на аллею, служившую Хоку наблюдательным пунктом. Страж подавил инстинктивное желание спрятаться подальше в тень: движение только привлекло бы к себе внимание. Шпион перевел взгляд дальше, и Хок вздохнул свободнее.
– Ну вот и хорошо. Давай брать его, – предложила Фишер.