— Точно! — согласился Слава. — Я еще думал, чего так тихо? А птиц-то не слышно. Что делать-то станем? Вы думаете, они еще здесь, эти… кто они вообще такие?
— Эти-то? — капитан хмыкнул, но потом заговорил серьезно. — Да куда ж они денутся? Судя по всему, мы их ужина лишили. Ракшасы это… низшие демоны. Нечисть такая. Людишек жрут за милую душу. У вас в Макуртии их нет что ли? Хорошо живете! Что делать, говоришь? Возможностей у нас немного — разведем костры кругом дома и всю ночь их поддерживать будем. Ракшасы, все ж таки, твари ночные, значит, огня должны бояться. Может, не сунутся…
— А если сунутся?
— Да что ты заладил как баба: сунет, не сунет?! — внезапно взъярился капитан. — Ты ж рыцарь!.. пусть и макуртский. Меч тебе зачем? Руби всякого, кто полезет за костры, вот и весь сказ. Рыжую нечисть валил, завалишь и демона. Ты это… Валад… — Этт успокоился также внезапно, как и возбудился, — при дружинниках держись уверенно, страха и слабости не показывай. Они людишки простые, чего с них взять… сброд наемный. Втроем на одного — храбрые, а если по другому обернется, то не очень. Из них Торво еще, чего-то стоит, да и тот, как не крути — деревенщина. Верц, конечно, воин, но он сам по себе, в акетскую душу не залезешь. Они будут сражаться, только если мы им пример покажем. Помни — дашь слабину, мигом окажешься с врагами один на один. А страх… он у каждого есть, главное, не дать ему собой завладеть. Страх — это не смерть, не надо его бояться.
Слава был не в настроении поддерживать философские беседы, да еще в таком оскорбительном тоне и разговор прервался. Уже на подходе к дому Этт снова обратился к нему:
— Слышь, Валад, поговори с ведьмой… у вас же с ней того… дружба вроде. Может она, чем подсобит?
Слава только плечами пожал — с чего капитан решил, что у них дружба? — но спорить не стал.
Энтузиазма дружинникам было не занимать. Действовали споро, несмотря на усталость. Потенциальная возможность провести ночь, лицом к лицу с демонами, очевидно, их не прельщала. К моменту возвращения Славы с капитаном, они успели развалить пару сараев и теперь двое пилили сухие бревна найденной на кузне двуручной пилой, а остальные, складывали из них внушительные пирамиды для костров. Теха, как мог, помогал, стаскивая с округи во двор всякую горючую мелочь для запала. Верцингеторинга, напротив, нигде не было видно. На вопрос капитана, Торво пояснил, что акети шляется по округе, вроде как, выискивает следы демонов, а скорей всего просто отлынивает от работы, как, впрочем, и ведьма, которая засела в доме и чего-то там ворожит. Этт подмигнул Славе, помни, мол, про уговор и присоединился к своим бойцам — готова была еще только половина костров.
Входная дверь была распахнута настежь. Слава вошел и остановился, привыкая к полумраку. Через разбитые окна в помещение проникал лунный свет и вскоре старлей стал видеть вполне сносно. Большая прихожая, что-то вроде сеней. Из всей мебели, широкая лавка у стены, возле окна вместо стола рассохшаяся бочка, куча какого-то тряпья в углу. Дверь во внутреннее помещение была сорвана и висела на одной петле. Оттуда сочился слабый трепещущийся свет. Стараясь не задеть дверь плечом, Слава вошел в горницу. Обстановка здесь была не менее спартанская. Еще одна лавка возле щербатого стола, распахнутые сундуки вдоль стен. Сидящая за столом девушка подняла на него глаза. Перед ней стоял огарок свечи, а на столе в виде замысловатой фигуры, были разложены какие-то палочки или веточки.
— Опять ты со своим мечем? — недовольно сказала Маат. — Оставь его в сенях и заходи. Не бойся, никто не украдет. Мышам чудо-мечи без надобности, подземных кобольдов тут нет, а остальным, может и хотелось бы, да бежать отсюда некуда.
Старлей не стал возражать и сделал, как она просила.
— Ты хочешь спросить, — начала она, когда Слава вернулся, — есть ли у нас какие-нибудь шансы? Не знаю. Ракшасы не любят огонь, это верно. Если костры удастся поддерживать всю ночь, возможно, мы доживем да утра. Но так же верно, что потом придет другая ночь, за ней следующая и так далее…
— Что ты предлагаешь? — невежливо оборвал ее старлей, раздраженный безысходностью нарисованной картины. — Дать себя сожрать, чтоб долго не мучиться?
— Да нет, — она слабо улыбнулась, — лично мне хотелось бы еще пожить, помучиться.
Славе эта фраза что-то остро напомнила.
— Терять нам нечего, — продолжила Маат, — поэтому, если удастся продержаться до утра, нужно уходить к югу, к сердцу Хром-Минеса. Другого выхода у нас нет.
— Ну, допустим, — не стал спорить Слава, готовый идти куда угодно, лишь бы дожить до утра, — но как нам продержаться? Ты сможешь помочь?