— Представляю нового члена группы, — произнес Смирнов. — Сержант Котова до сегодняшнего дня служила в охране секретных объектов. Гражданская профессия — архитектор.
— Так не пойдет, командир. Не будем же мы такую девушку сержантом да еще Котовой называть, позывной ей нужен, — высказал свое соображение Гошар.
— Правильно, — поддержал его тот, кто копался в двигателе песчанки.
— Что скажешь, Котова? Соображения на эту тему есть? — спросил Шаман.
— Нет соображений, господин капитан.
— Капитана забудь. Здесь меня зовут Шаман. Вот этого длинноносого типа зовут Самум, он врач, а это Колдун, наш инженер, — кивнул он на механика.
— Послушай, командир, почему я длинноносый. Нормальный у меня нос.
— Потому что куда не надо его суешь.
— Почему куда не надо. Имя девушке подобрать предложил, а вы при ней меня обижаете.
— Тебя обижать себе дороже. Какие будут предложения?
— Она поет? — задал вопрос Колдун.
— Еще как, — ответил Шаман.
— А давайте назовем ее Сиреной, — предложил Самум и, видя, как нахмурилась Котова, заторопился: — Я про тех Сирен, которые завлекали греков-аргонавтов на опасные рифы. Вот пусть гаюнов и отвлекает, завлекает.
— А что, мне нравится, — включился Колдун. — Не звать же нам ее шаманкой или колдуньей и уж тем более самумшей, — ехидно посмотрев на товарища, проговорил он. — А Сирена в нашем стиле. Звучно, коротко и подтекст многозначительный.
— Что скажешь? — спросил Шаман у девушки.
Соглашаясь, она молча кивнула.
— Вот и решили. Значит так, я сейчас к Лузгину. Ты, — указал он на Самума, — введешь Сирену в курс по нашему хозяйству, — и, уже смотря на девушку, добавил: — Займешься пайком и обмундированием. Колдун — по своему графику. Вернусь, займемся оружием и боеприпасами. Пока все. — И, развернувшись, зашагал к выходу из ангара.
— Ну вот, начальство изволили отбыть. Давай знакомиться, — предложил девушке Самум.
— Так мы уже знакомы, — слегка удивленно ответила она.
— Вообще-то меня Борей зовут. А тебя как?
Сирена вместо ответа прыснула в кулачок.
— Что тут смешного, — слегка обиженно произнес Самум.
— У меня тоже ассоциации. У моей бабашки Борисом петуха звали. Любопытный был, страсть. Давай лучше хозяйство показывай.
Самум хотел обидеться, но потом молча отвел девушку к катеру.
— По левому борту ящики с обмундированием и продуктами. По маркировкам разберешься. Вытащи, проверь содержимое, сроки годности и качество упаковки. Там же должны быть рюкзаки. Собери четыре с аварийным запасом. В каждый не больше пяти килограммов.
— Меня Леной зовут, — неожиданно сказала девушка.
— А вот у моей бабушки… — сердито начал Самум, но, прервав фразу, закончил: — Очень приятно, Борис. — Оба весело рассмеялись. — Ладно, работай, Елена троянская, позже поговорим. — И Самум пошел к железным столам, на которых было разложено оборудование, с которым он возился до прихода Шамана и Сирены в ангар.
Когда вернулся Шаман, оказалось, что три часа пролетели незаметно.
— У нас есть еще сутки, — когда, увидев командира, вся команда собралась вокруг него, поставил в известность Шаман. — Что у тебя, — кивнул он Колдуну.
— Песчанки новые. Это, как сам понимаешь, и хорошо и плохо. Все в полном порядке, но надо дополнительно поставить глушители.
— Сколько тебе надо времени?
— Если подходящие найдутся на складе, то часа три.
— Хорошо, действуй.
— Что у тебя, Самум?
— Ты же знаешь. Все свое ношу с собой. У меня полный порядок.
— Сирена?
— Продукты в норме. Аварийный запас в рюкзаках. Других вводных не поступало.
— Тогда так. После обеда мы трое занимаемся вооружением, а за Колдуном глушители.
— Я вот одного не могу понять, обед уже прошел или еще не начинался? — капризно спросил инженер.
— Уже полчаса как готов, — проговорила Сирена, делая жест в сторону катера.
— Вот оно беспокойство о личном составе, — радостно потирая руки, строя уморительные гримасы и пританцовывая, говорил Колдун. — Тебе надо было присвоить позывной Спасительница. С нашим командиром кроме орденов и язвы ничего не наживешь. А я хочу животик круглый и аппетитный, чтобы много вкусных вещей входило.
Так под радостный шум Колдуна они прошли грузовой отсек катера и оказались в отделении для экипажа и десантников, которое вмещало двенадцать человек. Мужчины попадали в ближайшие от входа кресла, а Сирена, пройдя к пищевому шкафу, подала каждому из них по герметично закрытому небольшому подносу.