Волки заворожено смотрели, что будет дальше. Они словно оцепенели, не в силах сдвинуться с места, ведь если это были люди из МНБ, то это был конец.
Дверь медленно отворилась, и в комнату вошел человек. Он был одет во все черное, и лишь седой ежик на его голове выбивался из общей цветовой гаммы, хотя и придавал ей своеобразный шарм. Человек, не здороваясь, прошел вглубь помещения и занял место за столом, которое обычно было за Кротом. Солнцезащитные очки скрывали глаза пришедшего, а потому никто не мог определить, на кого он смотрит.
— Дверь кто-нибудь закроет? — осведомился незнакомец, кивнув в сторону все еще полуоткрытой двери.
Один из волков бросился к ней и дрожащими руками начал крутить ручки замков, которые выскальзывали из его рук и никак не поддавались. Наконец, последний замок защелкнулся, и юноша боязливо обернулся в сторону сидевшего за столом.
— Дамы и господа, — без каких-либо предисловий начал говорить человек. — Запомните этот день. Я прошу вас всех: запомните это день. Сегодня начинается новая страница в истории нашей Родины. Впереди еще много сложностей. Впереди трудные времена, но я верю, что вы справитесь. Мы верим, что вы справитесь. С нашей помощью. То, что сегодня сделал ваш товарищ, которого вы знаете под прозвищем Крот, достойно похвалы и уважения. Это поступок настоящего волка. Именно таким с сегодняшнего дня должен стать каждый член организации. И другого выбора у вас просто нет. Я думаю, что все вы это прекрасно осознаете.
Говорящий прервался и внимательно посмотрел на Грома. По-крайней мере, казалось, что смотрит он именно на него, хотя из-за того, что взгляд его был скрыт за черными очками, утверждать это однозначно было сложно. Отвернув голову от Грома, незнакомец снова заговорил:
— Я знаю, что среди вас есть те, кто все еще полагает, что борьба за свободу может быть бескровной, или, обойтись малой кровью. Вынужден огорчить этих мечтателей (теперь он точно посмотрел на Грома): не может. То, что ждет нас всех впереди изменить многое. Изменит порядок вещей, изменит общество, а, главное, изменит вас самих. Предвижу вопросы по поводу вашей подруги Пэм. Я сразу дам все ответы. Пэм была выбрана по двум причинам. Во-первых, из-за своего влиятельного отца. Многим рядовым гражданам станет, а вернее сказать, уже стало ясно, что похищение дочери такого человека — это удар не только по нему, но и по системе в целом. Вы согласны со мной?
Он повернул голову справа налево, обводя всех своим невидимым взглядом. Волки неуверенно мялись, переглядываясь и, словно, ища поддержки в глазах друг друга. Со всех сторон послышалось вялое и неуверенное «да».
— Вот и хорошо, — поощрительно сказал человек за столом. — Очень хорошо. А теперь вторая причина выбора Пэм. Нам стало известно, что она является своего рода слабым звеном. Слишком эмоциональна. Слишком привязана к своей настоящей жизни. Слишком ребенок. Ее вербовка была очевидной ошибкой, но, в то же время, и закономерностью, так как все вы так или иначе приведены в организацию двумя людьми: Кротом или Громом. И именно в этом состоит основная слабость волков. Понимаете меня? Понимаете?
Все снова неуверенно закивали в ответ. Понять, к чему клонит этот странный человек, пока было сложно.
— Я не делаю вам предложение, — вдруг страшным голосом почти крикнул мужчина, чуть приподнявшись со стула. — Я ставлю вас перед фактом, друзья мои. С сегодняшнего дня я буду считать, что все, находящиеся в этой комнате, приведены сюда одним человеком: Кротом. Я понятно изъясняюсь?
Вот теперь все встало на свои места. Все всё прекрасно поняли. То, кем был этот человек, волки догадались сразу. А после его последних слов догадались, и чего он хочет. «Мягкий» Гром с сегодняшнего дня больше не стоит у руководства организации.
— Я должен отбыть, — поднялся мужчина. — Уверен, что все обойдется без глупостей. Да, и куда вам деваться? Неужели кто-то из вас после всего случившегося сегодня с этим придворным писакой и его семейкой пойдет с признаниями в МНБ? Малышку Пэм там бы вам простили, сочтя за глупую шутку вельможных отпрысков. Простили бы даже парочку ограблений — все равно вы толком-то и унести ничего не смогли. Но вот Савина, его жену и детей вам никто не простит….
Мощного телосложения мужчина сидел на шикарном диване, привезенном, скорее всего, из заграницы. Он был одет в строгий костюм несколько старомодного покроя, но все равно вызывающе дорогой — простому смертному работнику в СНКР пришлось бы работать на такой не один месяц, если не год.