Я, ошеломленная, сделала шаг и выглянула из кустов. Замерла не зная, что делать дальше. Что он там видит?
Вдруг Анатолий изогнулся и испустил нечеловеческий стон похожий на вой. Схватился руками за голову и задрожал. Вокруг него собралась плотная субстанция. Толю продолжало трясти. Он взвыл, и тьма проникла в рот, заполняя все тело.
Я увидела, как Толя начал стремительно меняться: руки опустились к ногам, спина согнулась, кожа покрылась черной с рыжими подпалинами шерстью, кости черепа вытянулись, лицо превратилось в морду. Глаза налились кровью, и он опять взвыл словно от боли.
– Толя! – воскликнула я и дернулась к нему, но снова замерла от ужаса, зажав рот руками.
На мой голос обернулся не человек, а огромный волк, оборотень, как говорила Брия. Мне показалось, что я ощутила его вонь. По телу пробежала дрожь отвращения. Я почувствовала жжение на шее. Амулет снова заработал, крича об опасности.
Оборотень замотал лохматой башкой, сверкнул глазищами, втянул воздух ноздрями и учуял меня. Он медленно присел на задние лапы, готовясь к прыжку.
Я ощутила, как острые клыки рвут тело. «Боже, кажется, я сошла с ума! Надо бежать», – билось в голове.
– Толя, Толечка это я Саша! – просипела я. – Очнись…
Но в ответ раздался грозный рык, и я бросилась в кусты. Так как тогда я никогда не бегала даже в детстве от мальчишек из другого района. Казалось, я лечу над землей, но треск веток и зловонное дыхание сзади говорили об одном оборотень не отстает. Я чувствовала, силы на исходе, а люди далеко.
Амулет жег все сильнее, вспомнив слова Алексис, я сорвала его с шеи. Резко остановившись, обернулась назад. Листва зашевелилась, и я увидела оскалившуюся морду оборотня. Он был огромен. Его бока, как мехи, раздувались, лапы противно скребли землю, из пасти капала слюна. Я увидела смерть в злобных красных глазах. Набрала в грудь воздуха и со словами заклятья бросила амулет в морду.
– Будь ты проклят, –крикнула я сквозь слезы.
Оборотень прыгнул, и в этот момент амулет превратился в огненный шар и обжег него. Зверь взвыл, закрутился волчком от боли, попятится назад.
Я бросилась по ближайшей тропинке, которая вела к выходу из парка. Там были люди, и я смогла отдышаться, не веря, что все закончилось.
***
Я стояла, прижавшись лбом к холодной стене, пытаясь решить, как попасть в квартиру. Родители еще, слава богу, не вернулись из поездки, а ключи были в рюкзаке, который остался где-то далеко на трассе вместе с Брией.
– Бедная моя красавица, – прошептала я, слезы предательски покатились по щекам. – Нет, надо сначала попасть домой, а потом плакать.
Я размазала слезы и вспомнила про запасные ключи у соседки Марии Ивановны. Постаралась придать себе приличный вид. Отряхнула одежду, как смогла пригладила волосы и стерла расплывшуюся косметику. Зеркало в лифте не порадовало, вряд ли соседка отпустит без допроса.
Мария Ивановна открыла дверь минут через пять после звонка, я ее явно разбудила. Испуганно тараща сонные старушечьи глаза, соседка сказала:
– Сашенька, что случилось? – окинув более внимательным взглядом, спросила она уже строже. – Что за вид?
– Да вы не беспокойтесь, – заюлила я. – Все в порядке. Марья Ивановна – это я за котенком на дерево полезла, вот ободралась и испачкалась. А ключи, случайно, на работе забыла и домой вот никак не попаду! Пришлось вас побеспокоить. Дайте, пожалуйста, запасные ключики.
Я протянула руку, надеясь, что соседка поверит моим россказням. Мария Ивановна снова окинула меня проницательным взглядом и начала рыться в тумбочке, приговаривая:
– Эх Саша, Саша. Мне это все не нравится. Ты явно темнишь. Наверное, следует сообщить родителям. – Она снова посмотрела на меня, покачала головой и протянула ключи. – На бери. Но я все-таки позвоню матери завтра.
Я умоляюще сложила руки.
– Пожалуйста, Марья Ивановна, не надо. Вы же видите, что со мной все в порядке. Стою, жива, здорова. А мама сразу начнет волноваться и папа тоже. Весь их отдых пойдет к черту.
– Ладно уговорила, вздохнула соседка. – Но завтра вечером заходи на чай и все мне подробно расскажешь про свое житье. Хорошо?
Я закивала головой и быстренько исчезла в родной квартире. В коридоре с неимоверным облегчением стянула грязную провонявшую зверем одежду. Брезгливо перешагнув кучу, отправилась в ванную под душ. Только там, стоя под струями горячей воды, поняла, что все закончилось, а я безумно устала и замерзла. Обессиленно опустилась на дно кабинки, натруженные мышцы ныли, оцарапанная кожа пощипывала, хотелось плакать от бессилия и обиды. Слезы потекли по лицу. Я дома!