Из-за реки доносились детский смех и гул. Там остановились кареты и остались в них те, кто не участвовал в штурме.
Я подошла, словно немая.
- Алиночка! Доченька моя! – мать вышла мне навстречу с распростертыми объятьями. - Я так волновалась. Больше дома одна не останешься.
- Мама, - у меня выступили слёзы, всё моё горе полилось наружу, - Гордон погиб.
- О, милая, мне так жаль, - мама тоже заметно расстроилась. Она одобряла мой выбор. Гордон, несмотря на своё сиротское детство, был хороший парень, работящий, собирался стать плотником, только не успел.
- Алина, ты живая что ли? - провозгласил самый старший мамин брат, хозяин замка, известный живописец в стране. - А мы думали, ты со страху умерла.
- Да она пьяная спала, - подхватил другой брат, любитель пошутить.
- Прекращайте нести ерунду, - прикрикнула на них мама.
- А великаны далеко зашли, - подметил второй по старшинству дядюшка. – Рвутся в центр. Готовьтесь, брательники, скоро нас призовут на войну.
- От нас на войну пойдёт Эмбер, - самый старший положил руку маме на плечо. – Любимая сестра. Мы верим в неё!
- Закончите вы трепаться или нет! Вик!
- А что случилось-то? - спросил самый младший, - Чего она плачет?
- Жених погиб, - объяснила мама. - Свадьба сорвалась.
- Так это не беда, - опять начал старший. - Мы ей другого найдём: не с пограничных земель, так с центральных!
- Ну не найдем карлика, так за великана пойдёт. Какая ей разница? Да, Алина? - средний мамин брат отпускал свои дурацкие шуточки.
Ещё один, самый молчаливый, курил в сторонке, а двое других пили медовуху возле осадной машины и похихикивали над шутками старших.
Я, наверное, перенервничала, но подобное отношение меня добило. Пришлось уйти в замок и вернуться оттуда за руку с великаном, который ко мне сватался, и при всех объявить, что выхожу за него замуж. В тот момент я сошла с ума. Все притихли, даже мои дяди-шутники ничего не сказали. Я без слов позлорадствовала, что смогла заставить их замолчать. Но это было единственное ликование от моего брака.
Его звали Пэг. Мы поженились на следующей неделе и уехали к нему в земли великанов. К тому времени война закончилась поражением обеих сторон. Когда захватчики приблизились к центру страны, то получили такой отпор, что сразу убрались восвояси без колебаний. А низкорослый народ после них долго восстанавливал свою землю от разорения.
Всю предыдущую неделю я носила маску счастья. Мне грело душу, что дядюшки наконец-то не смеются по поводу моего замужества. С мамой бесед я избегала. Хотя несколько раз она сама приходила с разговорами, пыталась выяснить, что мною двигало. Но я только молчала. А что тут говорить? Конечно, я любила свою мать, но моя жизнь рядом с Добрыми Совами бесповоротно закончилась. Когда я добралась до своего нового дома, мою радость смыло.
Пэг жил уединенно в норе под землей, вход в которую заслоняли не двери, а еловые ветки. Отапливалась она с помощью печи, выходящей трубой на улицу. Снаружи та торчала совсем не привлекательно. Освещение давали сальные свечи, горящие днём и ночью. Главными занятиями моего мужа оказались охота и лесопилка.
Землянка Пэга находилась возле леса, внутри пригорка. Но больше всего мне не нравился ручей, текущий в овражке перед деревьями. Вода в нём бурлила чёрная, и он страшно журчал. Мне казалось, ему здесь не место. Как и мне. К тому же когда я его видела, то всегда вспоминала о Гордоне. Всегда. Как следствие.
Пэг сдержал своё слово и заботился обо мне как мог. С самых первых дней он заметил, что наш брак меня не радует и, стараясь мне не докучать, уходил на охоту с ночёвкой. Я становилась предоставленной сама себе. Иногда дотемна гуляла в лесу, а когда возвращалась через дощатый мост в землянку, из ручья мне слышался голос. Он звал меня по имени и что-то ещё шептал. Это был голос Гордона. Ведь с тех пор, как я покинула замок Добрых Сов, я не переставала о нём думать, тосковать по нему, винить себя в том, что его предала. Поэтому моя жизнь и не сложилась.
Я даже не держала траур по человеку, которого любила по-настоящему. Что проку в этом моём замужестве? Кому я хотела насолить? Добрым Совам? А что дальше? Я нисколько не умнее своего мужа-великана. Теперь приходилось плакать по Гордону. Всё бы изменить. Но поздно! Если бы мне вернуться назад, на нашу последнюю встречу, я бы никогда не бросилась за стены замка спасаться от врагов. Погибла бы со своим наречённым.