– Правда, не знаю. Когда я ему нужен, приходит его человек.
– Всегда один и тот же?
– Нет, разные.
– Кого из них ты знаешь? Не молчи.
– Администратора гостиницы…
– «Лавровая ветвь»? – поторопил я его. Сейчас опять Маша ломиться начнет.
– Да.
Доверенное лицо, стало быть.
– Завтра поедешь к нему и скажешь, взволнованно, с придыханием, что у тебя есть сведения о Сером. Лично для Бакса.
– Он меня убьет…
– А какая тебе разница, кто тебя убьет – он или я? Только, если ты сдашь мне Бакса, у тебя есть шанс. Если наоборот – ни малейшего. Это понятно? Не слышу.
– Гоша! – завопила за дверью Маша. – У тебя совесть есть?
– Отвечай, дурак, – спокойно сказал я. – Все тебе подсказывать надо.
– Машенька, – завопил и он. – Я заработался. Завтра у меня очень сложный допрос. Потерпи, дружок, я уже кончаю.
– Лучше бы в спальне кончал, да почаще, – буркнула Маша и ушла, зло шлепая задниками тапочек.
– Ладно, хватит на сегодня, – сказал я, подходя к окну. – Нам обоим пора. С утра едешь в гостиницу, вечером я жду тебя у твоей конторы. Любая глупость с твоей стороны – последняя.
И я махнул в окно, не набив ему морды. Пока, стало быть. Успею еще.
И поехал с его пистолетом, за которым не поленился нагнуться в саду, и с гостинцами в горы, в родную пещеру, к своим снежным человекам. Которые уже наверняка волновались в связи с моим затянувшимся отсутствием.
И торопился рассветным утром (как Женька говорит) по заоблачной тропе, как дурак из пяти букв, в шляпе, в пиджачной паре и с двумя чемоданами.
Встретили меня в пещере радостно, в основном из-за чемоданов. Оценили мой «прикид», особенно отметили прическу. Накормили и уложили спать. До полудня.
Потом Женька меня растолкала и спросила:
– Когда домой поедем?
– А чем тебе здесь плохо?
– Здесь хорошо, – подтвердил Анчар. – Только вина нет.
– Зато воды много, – сказала Женька, кивнув на вход, за которым лил дождь.
Уже давно, вот почему так хорошо спалось.
– Мне немного осталось, – сказал я. – Следователя нашлепать и Бакса разложить.
– А чем же ты занимался эти дни? – возмутилась Женька.
– Подготовкой, – гордо отрезал я.
– Давай пополам сделаем, – предложил Анчар. – Следователя я нашлепаю, а потом вместе Бакса накажем.
– Я подумаю, – пообещал я. – А вообще, Жень, ты права. Не место тебе здесь. Да и нам тоже. Тем более что все заботы мои – в населенных пунктах. К тому же сегодня дело мое прокурор закроет. С подачи моего раскаявшегося дружка. – И я показал им выбитую из следователя бумагу.
– И что ты предлагаешь? – поинтересовалась Женька. – Отель нам не светит.
– В психушку перебраться. Под теплое крылышко пана Пшеченкова.
Анчар хотел что-то сказать, но удержался.
– Решено, – подытожил я, вставая. – Только в монастырь по пути заглянем, пару автоматов прихватим.
– И «Максимова», – твердо сказал задумавшийся о своем Анчар. Вероятно, хотел обезопасить себя от той пожилой «тетушки», что всю ночь ломилась к нему в комнату. Но ее, пожалуй, и «Максимовым» не остановишь.
Мы собрали вещи, перетащили их к машине. Анчар на всякий случай замаскировал вход в пещеру, где .оставались еще кое-какие припасы и арбалет.
Заехали по пути в монастырь. Анчар пошел туда один, сказал, что так быстрее получится. Скоро вернулся, с автоматами на плече и бочонком под мышкой…
С Пшеченковым проблем не было. Он предоставил нам прежние апартаменты Мещерских и даже выделил укромное место для машины. Обещал Анчару, на время нашего пребывания, делать успокаивающие уколы страстной даме.
Я оставил ребят устраиваться и помчался в район – времени до встречи со следователем оставалось в обрез. Правда, успел по дороге завернуть в паспортный стол и попросить Володю навести справки об администраторе гостиницы «Лавровая ветвь», любителе кроссвордов.
Я поставил машину напротив конторы, где не так давно нескучно проводил время – когда в одиночестве, а когда в энергичной компании.
– Я подброшу тебя до дома, – любезно предложил я следователю, когда он сел рядом.
– Лучше не надо, – признался он. И достоверно пояснил, не роняя достоинства: – У меня своя машина. Я не могу ее оставить здесь.
– Мне бы твои заботки, – отрезал я. – Как мое поручение?
– Он уклонился от разговора. Сказал, что позвонит мне позже.
– Ничего тебе нельзя поручить, – рассердился я. – Никуда ты не годишься. Придется и это самому делать. Как же ты работаешь? Впрочем, это я знаю.
Он еще ниже опустил свой распухший нос.
– Верните мне пистолет, пожалуйста. У меня будут неприятности.
– Подумаешь, – философски отмахнулся я. – Одной – больше, другой… – тоже больше… Что за счеты, в самом деле?
– Утрата табельного оружия… – прошептал он, страшась договорить.
– Мне он самому очень нужен. Я их коллекционирую. Как-нибудь заезжай ко мне, в подмосковное имение – покажу свою коллекцию. К тому времени там найдет свое достойное место и пистолет Бакса. Из которого он застрелится. Кстати, сколько людей здесь у Бакса, тоже не узнал?
– Двести! – мстительно объявил он.
Я разочарованно присвистнул:
– Только-то. Вот почему он меня боится. Я никак не мог понять.
– Верните мне пистолет, – опять занудил он.
– Слушай, – подивился я такой тупости. – Ты что, не понял, с кем имеешь счастье общаться? Ведь ты же справку на меня заказывал. Там, внизу последней страницы, есть маленькая сноска: «Не рекомендуется связываться». Проглядел? Какой же ты невнимательный! А еще следователь. Правда, бывший.
– Вот мой дом. Спасибо.
– Сиди. Сначала в Майский заедем, в гостиницу. А до этого в горотдел.
Он съежился и взялся за дверную ручку.
– А по морде? – ласково спросил я. – Я ведь с тобой еще не за все рассчитался. – И на всякий случай заблокировал дверцу, вывалится еще сдуру. Собирай его потом…
Володя вышел из здания и подошел к машине, наклонился к окошку.
– Данных на администратора особых нет, – сказал он вполголоса. – Гостиница – в сфере влияния Бакса. Администратор – ее владелец. Весь персонал – тоже свои люди. Бакс, похоже, там. Ты поаккуратнее. Своих ребят я предупредил, подстрахуют. – Он кинул взгляд на бывшего следователя, спросил в полный голос: – А этого… чего с собой таскаешь?
– До первого обрыва, – я потянулся. – Выкину и вслед плюну.
Собственно, так и будет. К сожалению, в переносном смысле.
– Ладно, будь здоров, – кивнул я Володе. – Поеду в «Лавровую ветвь» – запишусь к Баксу на прием.
– Пойдешь со мной, – сказал я, останавливаясь у гостиницы.
– Вы что! – У него даже голос прорезался. – Не много ли для одного человека? – завернул.
– Человека? – удивился я. – Ты посмотри на себя. Ты подумай о своем поведении. Пошли… человечек! Человечишка, стало быть.
Администратор (кличка Портье) занимался в тиши и прохладе любимым делом – вписывал в клеточки разные слова. Вполне приличные.
Я подошел к стойке, таща за рукав своего несчастного.
Портье поднял на меня глаза. Спокойные такие, нездешние, все в загадках и отгадках.
– Вы что себе позволяете? – капризно спросил я. – Я посылаю вам своего человечка, – я дернул за рукав бывшего следователя с белым лицом и остановившимся взглядом, – требую встречи с Баксом, а вы в кроссвордах погрязли?
– Не понимаю вас. – Он свернул газету. – Вы наш постоялец? Недовольны обслуживанием? Есть претензии?
– Хватит придуриваться, – посоветовал я. – Я – Серый.
А то он не знает.
– Это фамилия?
– Партийная кличка.
– Ну, если вы тот, за кого себя выдаете, вы должны знать, что подобная аудиенция дорого стоит.
– Это угроза? Или намек? Он что у вас – министр, член правительства? Персона нон-грата?
(Что означает последнее ругательство, к стыду своему, до сих пор не выяснил, но подействовало, стало быть.)