Что интересно, главная храмовая святыня располагалась не внутри, а снаружи: резной полускульптурный образ Николая Чудотворца ("Николы Можайского") стоял в нише южной стены -- той, что обращена на главную городскую площадь. В советское время святыня была перенесена в храм села Спирово.
Воскресенский собор некоторое время был даже кафедральным -- в короткий период существования Волоколамской епархии как викариатства. В 1919-21 гг. местным епископом был священномученик Герман (Ряшенцев), переживший в дальнейшем 6 арестов и расстрелянный в 1937 г. Между прочим, биография его теснейшим образом связана и с Казанской епархией: он был выпускником Казанской духовной академии и духовным чадом преп. Гавриила Седмиозерного. До нас дошли письма свт. Германа из "волоколамского периода" его жизни. Вот как он свидетельствовал о своей пастве: "На Крещение в городском соборе была такая масса народа, что не запомнят [когда ещё столько было]. Думали, что служу я. А я служил в одном селе, где так тепло встречали и провожали, что я плакал оттого, что ясно сознавал, как жаждет народ Бога и Его правды и как мало мы её имеем и ещё меньше умеем дать её почувствовать другим".
Новомучеником стал и последний священник закрытого в 1930 г. собора -- о. Николай Цветков. Жалко, что великий храм, где служили такие исполины духа (и сколько их было за века!), до сих пор, хотя формально и возвращён Церкви, фактически бездействует -- за исключением нескольких дней в году.
Никольский собор "на пару" к Воскресенскому был построен лишь после Крымской войны как памятник ополченцам Волоколамского уезда, участвовавшим в обороне Севастополя. Формы его типичны для русско-византийского стиля XIX века. Сейчас здесь размещён музей. Он довольно богат, по меркам маленького городка. Здесь можно встретить оружие XII-XVII веков, в том числе знаменитый княжеский топор-чекан XIV века; известный клад XVI века из 230 серебряных монет; находки с волокового пути -- в том числе XI (!) века.
Кроме того, музею принадлежит и колокольня. За 200 рублей можно подняться на обзорную площадку. Недёшево -- но великолепная панорама того стоит!
Два купола с двух сторон заглядывают прямо под колоколами в арки -- два собора, разделённых по времени постройки четырьмя веками. А дальше... море-море-море зелени и утонувший в нём по самые крыши и купола древний городок!
Всюду -- окоём лесов и лугов: Волоколамск настолько мал, что со всех сторон видны околицы, как у села. Природа здесь не менее красива, чем зодчество, тем более, что город от обилия палисадников сам похож на берёзово-тополиную рощу. Он будто нарочно укрылся зелёной дымовой завесой. Только мегаполисы у нас амбициозно выделяются из природы -- маленькие же городки, напротив, всеми силами стараются с нею слиться.
Кое-где поляны кажутся сиреневыми, почти как чернильные кляксы. Лето любит зелень, но не хочет, чтоб его так же обвинили в однообразии, как зиму. Для крепости оно добавляет в пейзаж иван-чай. Как чай бодрит человека, так иван-чай придаёт бодрой зрелости лету -- помогает ему на одном дыхании взбежать на горку июля. Рядом белеет борщевик. Многотысячными стадами пасутся в полях кусты, перетекая в леса. Озёра, острова, проливы, океаны -- сложнейшая карта начерчена лугами и лесами, тенями облаков и солнечными зайчиками. Кругом царит зелень, пышно распадающаяся на клубы, как туча в переменчиво-облачный день. От желтовато-медового отсвета лугов до ультрамариново-голубых оттенков тех мест, где сгущаются боры.
Среди зелёной пучины особенно выделяются неподражаемыми рифами белые церкви -- чаще всего с голубыми куполами. Словно в подражание древнейшему Воскресенскому, большинство храмов Волоколамска -- одноглавые. Но очень изящных, возвышенных очертаний. Город живёт этими островками белизны -- питается чем-то невидимым, что от них исходит. Если бы не они, Волоколамск не был бы Волоколамском... как и десятки других древних городов России не были бы сами собой. Не к чему было бы в них приезжать! Тогда уж окончательно можно было бы произнести евангельский приговор: "Се оставляется вам дом ваш пуст!"
Речка Городня, как ей и положено по названию, петляет по городу. Разглядеть её непросто: метровый ручей прячется в извилистых низинах. Впервые я вижу такой древний и знаменитый город на такой крошечной речке... да и не речке -- ручье! Даже Каменка в Суздале, даже Трубеж в Переславле-Залесском, даже Нара в Серпухове -- гораздо шире.
Впрочем, название города говорит само за себя. Смысл -- не в том, что он на судоходной реке, а что -- на волоке меж судоходными реками. А вот холмы над ним до того внушительные и живописные, что позавидовали бы и многие большие прибрежные города. Перепады высот создают много точек обзора, которые только и ждут художников... да вот художники, как ни странно, что-то пока не торопятся.
Спустившись с колокольни и попрощавшись с соборами-музеями, я зашёл в храм Рождества Христова у подножия холма. Из всего кремлёвского комплекса действует на настоящий момент (2017 г.) только он. Как я уже говорил, древнейший Воскресенский собор формально передан Церкви, но службы в нём бывают очень редко. Своего штата у него пока нет, и служат по особым случаям священники того же Рождественского храма. Соборный интерьер, к сожалению, практически пуст: ничего, кроме нескольких современных икон.
Рождественская церковь, как это сразу видно по её облику, относится к эпохе екатерининского барокко. Она была возведена как раз тогда, когда Волоколамск официально стал уездным центром в составе Московской губернии. Велик ли был город? 240 домов, 35 лавок, около полутора тысяч жителей... Нескольких небольших церквей на такой городок вполне хватало. Причём, по меркам Волоколамска этот храм 1776 года можно считать очень молодым! Почти все остальные, кроме Никольского, гораздо старше его. Правда, храм этот был построен на месте деревянной церкви преп. Сергия Радонежского XVI века. Особое почитание св. Сергия в Волоколамске выражалось в том, что в день его памяти вплоть до революции совершался крестный ход от Воскресенского собора к Рождественскому храму (в нём сохранился Сергиевский придел).
На следующее утро я продолжил знакомство с Волоколамском со стороны древнего местечка Возмища. До сих пор, как и века назад, оно служило восточной границей города и, кстати, находилось ближе всего к моей гостинице. Я немного прошёл по шоссе и полюбовался живописными полями, по которым еле заметно вилась в зарослях борщевика узенькая Городня. Я решил нырнуть в древний город с той же стороны, с какой втекает в него эта речка, навеки ставшая с ним единым целым. Ещё где-то за километр завидел на берегу древнюю церковь Рождества Богородицы -- настолько изумительную в этом и без того красивом пейзаже, что первые минуты показалось: я попал в сказку... или в житие какого-нибудь святого. Во многих городах я побывал, но всего несколько храмов произвели на меня ТАКОЕ впечатление!