Волшебная сила искусства
Сакура-ян. Лепесток четыре. Самый конец.
спокойно направляюсь в сторону кухонной раздачи.
- Здравствуйте, аджума, - обращаюсь я к пожилой раздатчице, - скажите, у Вас часто такое?
Взгляд женщины из напряженного становится веселым.
- Да пока ты не появилась, такого не было.
Да? А мадамы демократизаторами вполне привычно махают.
- По крайней мере в столовой, - подумав, уточняет она.
- О! Значит можно надеяться, что девочки будут мне благодарны за внесения приятного разнообразия в их скучные будни.
- Ты уверена, что лежать на больничной койке или сидеть в карцере более приятно, чем ходить на занятия? - улыбается моя собеседница.
- Конечно! - уверяю её я, - Тут у вас такое место, что не важно, ходишь ты или лежишь, ты всё равно сидишь.
В моей голове раздается бессмертная музыка Штрауса. Так, а на корейском? Да легко!
- Госпожа, - обращаюсь я к хранительнице еды, - а можно попросить у Вас немного рамена для бедной узницы? А то моя еда рассыпалась...
- Сама? - уже откровенно смеётся женщина.
- Практически, - улыбаюсь я в ответ, - а я Вам песенку спою.
- Один рамен?
- Можно с овощами, только не с острыми или просто с маслом.
- Держи. Никогда не слышала айдола вживую.
Передо мной появляется тарелка с макаронами, приправленная добрым куском масла.
- Спасибо. Только, извините, без музыки. А капелла...
В тюрьме богатый и бедняк, здоровый и больной
Живут себе спокойно, как за каменной стеной.
Я Вас прошу на отдых к нам: в тюрьме покой и тишь.
Такой покой находят там, такой покой находят там,
Что если даже ходишь ходишь там, то всё равно сидишь!