— Всё в порядке? — снизу спросил Поттер, намереваясь развивать и укреплять дружбу, ибо общество растений и животных хорошо, но люди социальны, а в тесном мирке Магической Британии важен каждый сторонник.
— В порядке. А ты? — Рон светил почти сведённым фингалом на левом глазе.
— Отлично, — пожав плечами. — Пойдём в гостиную пошептаться?
— Я знаю более подходящее место, мальчики, — заявила девочка с пышной копной кудрявых волос.
— Гермиона, профессор Дамблдор сказал, что произошедшее в подземельях между мной и Квирреллом… — проходившие мимо ученика все как один навострили уши и затормозились. — Это большой секрет. И его знает вся школа. Поэтому я не хочу повторяться.
— Э⁈ Так ты расскажешь или нет, как победил Квиррелла? — недалёкого ума Рон недопонял пассаж.
— Обязательно расскажу, но только один раз, — ухмыльнулся Поттер. — Идёмте.
— Ух ты! — Идём тоже! — А нам можно?..
Но троица первачков уже бежала к башне Гриффиндор, а за ними прочие с ало-золотыми галстуками, кто слышал разговор.
Страшный лорд Волан-де-морт вдруг оказался призрачным паразитом — эта правда шокировала и вызывала недоверие. Так что той четверти факультета, что успела собраться вокруг своего героя, Поттер, ведясь на слабо из уст им же самим спровоцированных близнецов Уизли, взял в левую руку перочинный нож Симуса Финнигана и устроил кровищу на ладони. И, о чудо, державшая философский камень рука прямо у всех на глазах зажила, а кровь впиталась, даже те капли, которые упали и потом были потыканы пальцем, куда кровь и всосалась. Да, волшебник-юнлинг всем показал волшебную регенерацию, ибо такое всё равно не скрыть в следующем учебном году и лучше сразу признаться сейчас, заслуживая авторитет среди сверстников и старшекурсников, которые оповестят весь поезд, а там информация пожаром разойдётся по всей стране, оправдывая славу Мальчика-который-выжил.
Гермиона и Рон тоже получили свои многочисленные минуты славы, рассказывая о Дьявольских силках, о летающих ключах, о шахматной партии и загадке с зельями для прохождения сквозь пламя, о длившемся целый год расследовании. В общем, к началу пира весь факультет Гриффиндор едва ли не на зубок знал о приключении Золотого трио с первого курса. Даже живым портретам было интересно, потому вместо доклада профессорам они все сгрудились в висящих в гостиной рамах и тоже слушали большой-большой секрет для маленькой такой компании.
В кои-то веки факультет Гриффиндор вваливался в Большой зал одной толпой, громко оповещая всех о своём прибытии на пир. Представители других факультетов уже знали о состоявшемся рассказе и уже придумали, с кого можно стребовать пересказ уже после пира, а кто сам всё разболтает уже завтра в поезде. Меж тем столы ломились от еды, когда дети и подростки рассаживались, но никто пока не притрагивался к кушаньям, спеша размять языки, отчего гомон оглушал, но все тут давно привыкли к нему и умудрялись слышать тех, с кем говорили. К слову, первокурсники сидели ближе всех к столу преподавателей.
Макгонагалл с подачи Дамблдора постучала вилкой по хрустальному кубку — волшебный звук разнёсся по столовой и перекрыл все разговоры.
Директор поднялся со своего трона, но к кафедре выходить не стал.
— Вот и прошёл ещё один год, — начал он свою речь, волшебным образом одинаково слышимую всеми учениками. — И сейчас, насколько я понимаю, настало время вручить школьный кубок победителям. Очки распределились так: четвёртое место, Гриффиндор, триста двенадцать очков.
Раздались жиденькие хлопки во славу уныния.
— На третьем месте Хаффлпафф, у них триста пятьдесят два очка. Второе место Равенкло с четырьмястами двадцатью шестью очками.
Сине-бронзовые заголосили, активно себе хлопая.
— И на первое место, набрав четыреста семьдесят два очка, выходит Слизерин.
Дети аристократов и предпринимателей кричали от радости и торжества не хуже отпрысков обывателей.
— Да-да, молодцы, Слизерин, отлично, Слизерин, — иронично покивал директор. — Однако, — воздев палец, — должны быть приняты во внимание последние события. Я должен объявить о присуждении дополнительных очков. Мисс Гермионе Грейнджер за способность хладнокровно мыслить, когда другим грозила смертельная опасность, пятьдесят очков.