— Живой голокрон⁈ — мужчина с великим изумлением воззрился на мальчика в зеркале.
Чей — ответ сразу нашёлся в детской памяти: Того-кого-нельзя-называть, лорда Волан-де-морта, Тёмного Лорда. Джедай однозначно идентифицировал в нём ситха, причём уровня владыки, соответствующего орденскому магистру или гранд-мастеру.
Поводив светящейся рукой напротив символа и пощупав раму с обратной стороны, Грегарр однозначно заключил — зигзаг также содержал в себе Живую Силу матери и служил защитой, блокировавшей сущность ситхского голокрона. Живая Сила матери однозначно посчитала угрозой и личность самого Грегарра, ведь знание о взрослой жизни прошлого воплощения непоправимо навредит личности отрока.
Юнлинг располагал лишь магией первокурсника, до поступления в школу никак не развивавшегося по стезе Силы, чей потенциал был даже повыше, чем в прошлом теле. Следовало грамотно распорядиться. Перспектива прослыть сомнамбулой не прельщала, и вообще вновь ощущать себя мальчишкой не очень-то хотелось, особенно таким щуплым, физкультурой целенаправленно не занимающимся. Тратить Силу внутри себя он мог без препятствий со стороны, скажем так, слепка личности матери, её последней Воли, реализованной Живой Силой. Но только в подсознании, никаких внешних проявлений — зигзаг на страже.
— А голокрон однозначно недоделанный, слава Силе. Уах… Мда, задачка…
Непроизвольно зевнув, мужчина глянул на утренние сумерки в отражении зеркала и догадался, что срок его бодрствования завершается. Как бы это не стал первый и единственный проблеск сознания прошлой личности!
Взрослый-который-выжил озадачился, как ему поступить.
В искусстве Исцеления он мог справиться только с банальными случаями, о приёмах борьбы с одержимостью духовными сущностями юнлинг даже не был в курсе. Растворение и вымывание эманаций Тёмной Стороны Силы ему не доверяли — аграрий же! Это слишком сложно и опасно, и вообще тема падших во Тьму джедаев слишком щепетильная, чтобы допускать до неё мальчиков на побегушках. Припомнив ментальные практики, Грегарр решил зазря не мудрить с медитациями и банально заснуть, чтобы проснуться в следующую ночь со знанием ещё одного прожитого дня. Однако не всё так просто. Личного опыта хватало, чтобы думать абстрактно.
Если мальчик Гарри заснул у зеркала Еиналеж случайно, то взрослый Грегарр имел выбор места засыпания. Простая логика подсказывала: как мужчина поймёт, что мальчик заснул, если будет находиться далеко от места засыпания? Это при наличии соответствующего опыта можно не волноваться о том, где поспать. А вообще норма — ложиться спать в свою кровать. А если уснуть на полу у зеркала в пустом классе, то так на самом деле можно больше не проснуться, ибо обстоятельства вряд ли ещё раз сложатся так, что Гарри заснёт у этого древнего артефакта. Достаточно умненький мальчик, отлежав себе руку и вынужденный подсуетиться с утренним визитом в туалет, во второй раз допоздна вряд ли засидится.
Рискнув, Грегарр осторожно покинул класс с зеркалом. Руки привычно потянулись к бластерам, но умер он без них, а потому предстоит совершить некоторые усилия для их проявления во сне. Сейчас это оружие вряд ли вообще понадобится, чтобы тратить на него своё внимание и Силу. И с собой в реальность их не забрать.
Волшебная палочка! Она сделана не из камня. Пусть кайбер-кристаллы считаются живыми, но они связаны с Единой Силой, а не с Живой Силой, в чём Грегарр подростком лично убедился при посещении Илума. А дерево и перо феникса — это живые компоненты. Это как раз тот самый инструмент — идеальный для любого орденского агрария! И перо возрождающейся из пепла птицы красноречиво подтверждает факт перерождения. Возможно, сам лорд Волан-де-морт тоже вспомнил часть или всю свою прошлую жизнь и потому настолько могучим стал.
Увы и ах — волшебная палочка была только у мальчика. Это инструмент Гарри.
Ничего страшного — Грегарр не единожды растрачивал картриджи с тибанна до того, как покинет опасную область донных уровней сплошной планетарной застройки.
Возвращавшего в детскую спальню взрослого исследователя так и подмывало отклониться от обратного маршрута след-в-след, однако заинтересованность в пробуждении на следующую ночь была выше праздного любопытства, которое он позже вполне удовлетворит, если это самое позже настанет.