Довелось как-то им возвращаться со станции в своё село прямой дорогой через лес. Ближе и веселее. Хорошо бежится по первому снегу. А на снегу множество всяких следов. Какой чей след, ребята не знают, а бегают по ним. Вдруг да лисицу увидят или дикого козлика. С зайцем и то неплохо встретиться. Бегали так они, бегали по следам да и заблудились. Испугались ребята. Кое-кто даже слезу пустил.
– Это твоя затея, Никишка… Как мы теперь выберемся, когда все тропинки снегом засыпало?
Молчит Никиша, не оправдывается. Думает, как ребят на дорогу вывести. Кричать стал. Да кто услышит его в глухом зимнем безлюдном лесу!
И вдруг Никиша увидел знакомые следы. Из всех следов, которые ему дед показывал, он только эти запомнил.
– Ура, ребята! – крикнул Никиша. – Идите за мной.
Долго шли ребята по этим следам и вышли к жилью. К лесниковой сторожке. А от сторожки до села наезженная дорога. И ночью не заблудишься.
– По каким же таким следам ты нас вывел? – спросили ребята Никишу.
– По собачьим, – ответил он. – Собачьи следы всегда к жилью выводят. Сколько ни бегает собака по лесу, обязательно домой прибежит. Так дедушка меня учил.
Домой Никиша пришёл усталый, но счастливый. Улучив минутку, он обнял дедушку и принялся что-то шептать ему на ухо.
Наверное, спасибо говорил милому дедушке.
Смородинка
Танюша много слышала о черенках, а что это такое – не знала.
Однажды отец принёс пучок зелёных прутиков и сказал:
– Это смородиновые черенки. Будем, Танюша, смородину сажать.
Стала Таня разглядывать черенки. Палочки как палочки – чуть длиннее карандаша. Удивилась Танюша:
– Как же из этих палочек вырастет смородина, когда у них нет ни корешков, ни веточек?
А отец отвечает:
– Зато на них почки есть. Из нижних почек пойдут корешки. А вот из этой, верхней, вырастет смородиновый куст.
Не верилось Танюше, что маленькая почка может стать большим кустом. И решила проверить. Сама решила смородинку вырастить. В палисаднике. Перед избой, под самыми окнами. А там лопухи с репейником росли. Да такие цепкие, что и не сразу выполешь их.
Бабушка помогла. Повыдергали они лопухи да репейник, и принялась Танюша землю вскапывать. Нелёгкая это работа. Сперва надо дёрн снять, потом комья разбить. А дёрн у земли толстый да жёсткий. И комья твёрдые.
Много пришлось поработать Тане, пока земля покорилась. Мягкой стала да рыхлой.
Разметила Таня шнурком да колышками вскопанную землю. Всё сделала, как отец велел, и посадила рядками смородиновые черенки. Посадила и принялась ждать.
Пришёл долгожданный день. Проклюнулись из почек ростки, а вскоре появились и листочки.
К осени из ростков поднялись небольшие кустики. А ещё через год они зацвели и дали первые ягоды. По маленькой горсточке с каждого куста.
Довольна Таня, что сама смородину вырастила. И люди радуются, глядя на девочку:
– Вот какая хорошая «смородинка» у Калинниковых растёт. Настойчивая. Работящая. Черноглазая, с белой ленточкой в косе.
Лёва
Лёва Соколов был мальчишечьим заводилой.
Как-то шёл он с ребятами по Старо-Болотной улице и увидел лошадь, которая, выбиваясь из сил, не могла вытащить тяжёлый воз, застрявший в грязи.
– Ребята! – крикнул Лёва. – Давайте поиграем в лошадей! – И заржал тоненьким голосочком, как маленький жеребёнок.
Следом за ним заржали все ребята и превратились в быстроногих коней. Они стали брыкаться, взлягивать и бегать ретивым табунком. И, после того как ребята почувствовали себя конями, Лёва первым подбежал к застрявшему возу, а за ним полезли в топкую болотную жижу остальные, потому что настоящие лошади никогда не боятся луж и трудной дороги.
Ребята ухватились кто за оглобли, кто за бока телеги и помогли серой лошади вытянуть воз из глубокой грязи. Довольная лошадь весело помахала им хвостом, а возница сказал:
– Ну и попадёт же вам дома, огольцы…
И он не ошибся. Вечером, когда весёлые «лошади» снова стали мальчиками и вернулись домой, им было не очень весело. Всем досталось за промоченные ботинки и за испачканную одежду.
Всем, кроме Лёвы.
У них с мамой были особые отношения. Для Лёвы мать была самым близким товарищем.
– Мам! – сказал Лёва. – Ну как можно было не помочь в беде лошади, если у неё были почти такие же печальные глаза, как у тебя, когда болел папа?