Я решил. Травля продолжилась. Когда меня обманом поздним вечером заставили прийти в парк, там, притопывая от нетерпения, Гвоздя уже ожидала компания из двух десятков старшекурсников. Меня гнали, как дикого зверя на охоте, но я был очень опасным диким зверем. Впереди всей толпы вперед постоянно вырывался Боря, это то, что мне нужно. Было больно, несколько ударов деревянными дрынами и железными прутьями я все-таки заработал. Терпел, бежал и ждал. Когда толпа этих пидорасов вылетела на лужайку, галдеж и крики моментально стихли. Тело предводителя с обмотанными вокруг шеи кишками заставило замолчать всех. Я выбрал не очень гуманный, но самый эффективный способ решения проблемы. Первый раз в жизни пожалел о том. что предпочитаю ножи с узким лезвием, тяжело было все сделать быстро, красиво и убедительно. От порезанных кишок несло дерьмом, я зажал нос. Из кустов вышел Трофим, объяснил недоумкам, что если они кому-нибудь расскажут о случившемся, им лучше самим сотворить этот фокус со своими внутренностями, подошел и пожал мне руку. В первый раз
В ту ночь выспаться не получилось. Полиции не было, только сотрудники из Тайной службы, и где-то на заднем плане постоянно крутился мужик с серебряными орлами на рукавах френча. Личная охрана Императора, он — то что здесь забыл? Дело замяли, все участвовавшие в дикой охоте старшекурсники едва завидев меня. обходили далеко стороной. Приветствия и прощания с Трофимом стали сопровождаться рукопожатием.
— Жули, мне и раньше приходилось убивать тех, кто отрывает крылья бабочкам.
— Как ты сам относишься к тому, что сделал?
— Это была неприятная, грязная работа, которую я выполнил на совесть.
Девушка подошла близко, очень близко, поцеловала в щеку и выпорхнула из комнаты. Это за то, что я убил людей? Непонятно. Снова эмоции и опять не мои. Другому мне, тому, что к Вовке Федорову не имеет никакого отношения, очень понравилось, то что я сделал этой ночью. Поступок Жули тоже был воспринят с явным одобрением.
Спасибо тебе, в очередной раз, Трофим, за то, что многому учил, и учил на совесть. Нужное зелье я купил у алхимиков в торговом квартале, отправив Жули к карете. Девушка, судя по ее внешнему виду, не совсем проснулась до сих пор. Виноват, но старался ей не навредить. Почти полностью опустошенный накопитель после визита к барону Декстрена я перед ночной вылазкой в город зарядил, насколько только хватило моих скромных сил. К утру он оказался полностью пуст- пришлось много летать и пару раз обращаться к магии огня, с которой не очень дружу. С алхимиком особых проблем не возникло- он жил один на втором этаже своей лавки, я все сделал тихо и отбуксировал его в заранее присмотренные развалины за чертой города. Более проблемно оказалось по-тихому умыкнуть ту жирную бабищу, что успела сожрать одну из несчастных заспиртованных малышек. Справился, но это было совсем не просто. Дальше… Не хочу вспоминать о том, что с ними делал. Нет, не так, они сами друг с другом делали, после моих подсказок, конечно. Наверно, со стороны все выглядело слишком жестоко, но ничего более эффективного придумать не смог. Думаю, Трофим бы одобрил. Это просто проба пера, поэтому перед рассветом свернул им магией шеи и сжег трупы со следами от бурно проведенной ночи. Не стоит раньше времени тревожить тех, кто считает, что есть маленьких девочек с крылышками, это нормально. Имею сильные подозрения, что до Карахана больших городов не увижу, есть у нас одна сильно мудрая составительница маршрутов. Ничего, подожду, я умею ждать. В Карахане и Вансолоне продолжу начатое сегодня и трупы больше уничтожать не стану, пусть смотрят и боятся, по-моему, это будет радикально и действенно, все, как и учил наставник. Малышку из банки со спиртом я извлек в предутренней хмари, отыскав на берегу небольшой речки луг с высокой и сочной травой, цветов там было много. Не знаю, все ли фейки так любят встречать солнышко, но я дождался, пока оно не покажется из-за холма на другом берегу, и только после этого все сделал. Маленькое тельце на зеленой траве обратилось в пепел, который развеял над лугом. Потом был быстрый перелет в город, требовалось успеть нанести один ранний визит. Я знаю, что все этой ночью сделал правильно, я уверен, что все сделал правильно и хорошо.
Глава 10
На улице было жарко и душно, хорошо, что постоялый двор, где обитает наша охрана, не очень далеко. Мы с Жули проживаем в одном из самых дорогих заведений города, степняки были категоричны, сказав что остановятся в, Могучем Абане”, здесь это тоже самое, что, Бараний рог” в Артализии. Мурдон пытался настоять, чтобы рядом с нами постоянно находилось пять его соплеменников, но тут на дыбы встала моя сестра-графиня, заявившая, что в городе безопасно, и наши люди могут несколько дней просто отдохнуть. Последнее слово, само собой, осталось за девушкой. Я не спеша вышагивал по узким улочкам Сарамета налегке, во время выходов в город еще ни разу не брал с собой ящик с гвоздями. Жули и меня почти смогла убедить, что здесь нам никто и ничто не угрожает. Гвозди на запястьях, прикрытые рукавами легкой светлой куртки, всегда со мной. А уж коли теперь на шее висит мешочек с волшебной пыльцой, про всякие опасения, вероятно, можно забыть. Главное, не расслабляться и не терять бдительность. Меня смогли выследить даже за городскими стенами, в окруженных со всех сторон густым лесом развалинах. Нет, никакой слежки не замечаю, да и чужого внимания не чувствую. Неприятно, как-то ведь Жули узнает о каждом моем шаге.
Время послеобеденное, жизнь в городе, раскаленном жарким южным солнцем, замерла до вечера. За все время встретил всего двоих куда-то спешащих прохожих, видимо, торопились поскорей добраться до своих домов, надеясь за их стенами получить хоть немного спасительной прохлады.
,Могучий Абан” выглядел со стороны очень скромно- потрескавшиеся белые стены, маленькие окошки с мутными, припорошенными тонким слоем пыли стеклами, входная дверь, похоже, была ровесницей заведения, об этом говорил светло-серый цвет выжженной солнцем древесины. Что там говорить, степняки народ не очень богатый. За столиками в зале узнал нескольких наших бойцов, но Мурдона среди них не было. Поинтересовался, где прячется старший охраны. В ответ услышал, что он наверху у себя в комнате и сейчас беседует с каким-то Верховным форухом. Смекнув, что я ничего не понял, объяснили, что так называют колдунов и говорящих с Абалом у их народа. Двое ребят взялись проводить меня на второй этаж до комнаты своего начальника. В ответ на стук послышалось красиво закрученное ругательство. Не знал, что Мурдон так умеет. Хотя нет, голос принадлежит кому-то другому. Форух? А этот служитель культа мне нравится. После объяснений сопровождающих, кто именно пришел, дверь, наконец, распахнулась. Внутри находились двое разумных. Одного, который и впустил меня внутрь, я прекрасно знаю.
— Хорошего дня, уважаемый Мурдон.
— Хорошего дня, Виртон. Познакомься, Верховный форух народа абанов Хорум Сердак.
Этот самый Сердак сидит за столом и с интересом меня рассматривает. Очень примечательная личность- точный возраст определить не берусь, но понял, что колдун стар, очень стар, хотя и держится бодрячком. Страшно худой, весь какой-то высушенный и обожженный южным солнцем (почему-то вспомнилась входная дверь постоялого двора), взгляд хитрый, оценивающий. И по всему видно, что в очень сложных отношениях с животным миром Рамеи. На голове какое-то сооружение из ярких перьев, раньше принадлежавших довольно крупной птице, на шее кожаный шнурок со здоровенными, страшноватого вида зубками, красой и гордостью неизвестного хищника, завершает картину накидка из шикарного, песочного цвета меха, играющего переливами даже в скверно освещенной комнате. И внушительного вида посох, на котором… Нет показалось, череп не человеческий, тоже какого-то зверя. Сердак коротко мне кивнул и посмотрел на Мурдона, тот в два прыжка подскочил к старику, и, почтительно склонившись к нему, начал внимательно выслушивать наставления. Похоже, очень большая шишка этот Верховный форух, наш начальник охраны, по-моему, тоже не совсем простой абан, просто так ни перед кем расшаркиваться не будет.