Дилан облегченно вздохнула: спасибо, хоть не газетчик, зашедший в поисках театральных сплетен.
– Я как-то ездила на каникулы в Норвегию, еще в школе. Так в тех краях были сплошь еловые леса.
Между ними завязался вежливый, малозначащий разговор, но обоим было понятно, как далеки они от этих поверхностных фраз и как сосредоточены на своих ощущениях. Дилан впервые испытала такой эмоциональный взрыв при виде мужчины и от этого никак не могла прийти в себя.
Конечно, у нее и раньше были увлечения, но ни одно из них не заслонило работы, театра; да и сил особо на мужчин не оставалось, если, конечно, не считать Майкла. С Майклом они неразлучны, но чувственность в их отношениях присутствует лишь на сцене. Это больше чем дружба и все же не любовь. Партнеры по сцене, они не могут обходиться друг без друга и вне ее – обедают вместе, ужинают вместе, досуг тоже проводят вместе. Как же она могла влюбиться в кого-то постороннего? Ведь Майкл посторонним места не оставил.
Как будто откликаясь на ее мысли, Майкл постучался в дверь.
– Дилан, ты идешь? Я умираю с голоду! Поторопись!
– Поужинайте со мной, – поспешно проговорил Росс.
– Я всегда ужинаю с Майклом после спектакля.
Он впился в нее глазами, и лицо сделалось напряженным.
– Он – ваш любовник?
От такой прямоты она опешила.
– Нет, просто друг.
Майкл ей не просто друг, но что еще ответить незнакомому человеку? Нет таких слов, чтобы передать, какая близость связывает их с Майклом.
– Измените на сегодня своим привычкам, – попросил Росс, придвигаясь к ней. – Мне хочется узнать вас получше. Я пробуду в Лондоне всего неделю – у меня отпуск. А в следующий понедельник мне уже надо быть в лесу на другом конце страны. Так что времени у меня в обрез.
– Дилан! – крикнул Майкл из коридора. – Столик заказан на одиннадцать! Поехали!
Не отрываясь от темных гипнотических глаз, Дилан крикнула в ответ:
– Поезжай без меня, Майкл. Увидимся завтра на репетиции.
Последовало молчание, затем дверь распахнулась, и Майкл уставился на них обоих. На его породистом лице были написаны тревога и недоумение. Еще не было случая, чтобы Дилан предпочла ему общество постороннего человека. Что-то новое, опасное для него проникло в их магический круг, и Майкл тут же это почувствовал. Он обладал потрясающей интуицией, особенно если речь шла о его душевном комфорте.
– Нам надо поговорить о спектакле. Это нельзя откладывать.
– Извини.
Коротким словом трудно передать все, что Дилан ощутила в этот момент. Она ведь не просто отказалась от ужина с лучшим другом – им действительно необходимо поговорить о спектакле, дотошно проанализировать ошибки и реакцию зрительного зала. Они это делают после каждого выступления, причем сразу, по горячим следам, и тем самым не только совершенствуют свое исполнение, но и снимают колоссальную нервную нагрузку.
Сегодня Дилан от этого отказалась. Впервые в жизни Майкл перестал быть для нее центром вселенной; новая стихия вторглась в ее мир и нарушила устойчивое равновесие.
– Росс пригласил меня на ужин, – проронила она.
Майкл молчал, глядя на нее в упор. Скрываться от него бесполезно: они слишком хорошо знают друг друга.
– Ладно, завтра потолкуем, – наконец выговорил он, и дверь за ним с легким стуком захлопнулась, а по ее телу прошла знобкая дрожь.
Росс перевел взгляд с двери на ее лицо. По тому, как задумчиво сузились его темные глаза, Дилан решила, что сейчас последуют новые вопросы о Майкле. Но он только сказал:
– Давайте улизнем, пока он не собрал силы для новой атаки. Машину я оставил на соседней улице.
У дверей служебного входа поклонницы толпой обступили Майкла; он ставил автографы на программках. Росс взял Дилан за руку, и они поспешно свернули за угол, пока ее никто не заметил. Публика уже разошлась. Улицы были пустынны; в тишине гулко отдавались шаги. Ночью движение в этой части Лондона не такое оживленное, как в центре: магазинов и ресторанов здесь немного, да и те уже закрыты. В воздухе по-весеннему тепло. Дилан чувствовала, как легкий ветерок приятно шелестит шифоновой юбкой.
– Где будем ужинать?
– Предложите вы что-нибудь.
– Есть здесь поблизости одна итальянская траттория – они работают до полуночи. Как вы относитесь к итальянской кухне?
– Люблю. – Он вдруг резко остановился и заглянул ей в глаза. – Не пойму, что со мной творится. – Он взял ее руку и поднес к груди. – Чувствуете, как сердце стучит?
Сквозь тонкую ткань рубашки она ощутила мощные удары и только кивнула, не сумев выдавить ни слова. По телу ее пробежала дрожь, никак несовместимая с этим теплым вечером.
– Тоже чувствуете, да? Меня будто громом ударило. Я всегда считал, что любовь с первого взгляда – красивая фраза, не более.
– И я, – шепнула Дилан.
Он наклонился к ней, коснулся ее губ, и земля под ногами завращалась еще стремительнее.
Два часа они просидели за столиком в углу траттории, поглощая дыню с ветчиной, меч-рыбу, запеченную с овощами, зеленый салат в острой заливке. На десерт она заказала свежий инжир.
– Диету соблюдаете?
– Да нет, – улыбнулась она. – Я столько сил трачу, что все мигом перегорает. Для моего роста я еще недобрала в весе. А рыбу люблю – особенно меч. Вы тоже?
– Я в первый раз попробовал. И впрямь вкусно. В котором часу вы встаете утром? Давайте позавтракаем вместе.
– Не торопитесь так, мы еще с ужином не разделались.
– Иначе нельзя. Я же говорил вам: я живу на краю света, в Лондон выбираюсь очень редко.
Он увлеченно рассказывал ей о своих деревьях, о работе, о доме в северном краю, на границе Англии и Шотландии. Она же поведала ему о том, как много и напряженно работает каждый день, как любит танцевать, но как это непросто.