– Неужели, сэр, вы начисто лишены каких-либо нежных чувств?
– По-моему, я уже ответил на этот вопрос.
– Но у вас должны быть хоть какие-то семейные привязанности! – Она махнула рукой в сторону портрета Диверелла. – Недаром же один из ваших родственников всегда у вас перед глазами.
– О да! Но, как вы имели возможность убедиться на личном опыте, болтливостью он не отличается. Только поэтому я терплю его в своем доме.
– К счастью, эпизод с Крессидой не имел никаких последствий. Чего не скажешь об одной из последних выходок Джеральда.
– Джеральда?! Я полагал, что с ним уже все ясно.
– В минувшую субботу Джеральд с дружками под вечер развесил на всех столбах близ Керслейка флаги, которые неизбежно бросились бы в глаза богомольцам, вознамерившимся на следующий день посетить церковь. Их религиозные чувства были бы оскорблены. Бедная мисс Помфрэ, завидев первый флаг, упала в обморок.
– Я всегда был очень невысокого мнения об умственных способностях кузины Клары. Но что ее так потрясло? Флаги были французские? Или военно-морского флота, сообщающие об эпидемии желтой лихорадки?
– Ну откуда, сэр, Джеральд мог достать французские или военно-морские флаги?
Это были… это были… – Фиби почувствовала, что заливается краской смущения, и нехотя выдавила из себя: – Дело, собственно, не во флагах, а в том, из чего они были сделаны.
– Из чего же?
– Из… Из… – В голосе Фиби зазвучало отчаяние. – Из кружев, сэр.
– Из кружев? Она кивнула.
Весь его вид выразил недоумение. Он ждал объяснений. И готов был ждать до скончания века. Фиби набрала в грудь как можно больше воздуха и, обращаясь не к самому Дивереллу, а скорее к его галстуку, еле слышно пробормотала:
– Это были… были… дамские ажурные… панталоны! – выпалила она наконец.
– Ах вот как! – На его лице появилась лукавая усмешка. – Возникает естественный вопрос: как Джеральду удалось достать столько интимных предметов дамского туалета?
– Меня это не интересовало, сэр. Строго говоря, Джеральд не является моим воспитанником. К счастью, отец одного из его товарищей своевременно позаботился о снятии «флагов». И весь эпизод, малоприятный, конечно, был расценен всего-навсего как шалость распоясавшихся юнцов, не знающих, куда девать свое время.
– Довольно безобидная, надо сказать'.
– Да, некоторые так считают, – осторожно заметила Фиби, боясь проявить излишнюю горячность. – Куда менее безобидной, милорд, оказалась следующая его выходка. Джеральд примкнул к компании недовольных арендаторов, занимавшихся браконьерством на землях своего лендлорда. Когда нескольких из них схватили, смутьяны осадили господский дом.
– О Боже мой! Неужели Джеральда арестовали? Вот болван!
– Болван?! Это все, что вы можете сказать по такому поводу, сэр? Неужели у вас каменное сердце? Ведь речь идет об уголовном преступлении! Вам было бы приятно, если бы вашего племянника в кандалах отправили на острова Антиподов?
– Мне это в свое время не принесло особого вреда, – пожал он плечами.
– Вас, закованного в кандалы, отправили в колонии?
– Не стоит так драматизировать события, мисс Смит. Кандалы фигурировали только в разговорах, а в Индии есть немало мест, где можно вести вполне цивилизованную жизнь.
– О?!
– И в оправдание моего отца необходимо заметить, что в те дни я был воистину исчадием ада. Странно даже, что вы до сих пор ничего об этом не слыхали.
– Нет, не слыхала. Знаю только, что несколько лет назад вы уехали в Индию.
– Точнее, пятнадцать лет назад. Давным-давно.
Глядя на горькие складки вокруг его рта, Фиби вдруг ощутила острую жалость. Пятнадцать лет тому назад! Он же тогда был совсем мальчишкой. Ненамного старше, чем Джеральд сейчас.
– Какая все-таки жестокость – отсылать мальчика на другой конец света, – сказала она. – Что бы вы сейчас ни говорили, тогда, милорд, вам, безусловно, было очень тяжко. Тем более вам следует позаботиться о том, чтобы подобная судьба не постигла вашего племянника. К тому же он, по словам окружающих, не блещет здоровьем. Именно поэтому, опасаясь суровости школьного репетитора, мисс Помфрэ доверила его обучение местному викарию.
– Кузина Клара идиотка. Школа приучила бы Джеральда к дисциплине. Его надо держать в узде. Да и девочек тоже.
– Вот о чем я все время вам толкую, милорд. Мне крайне неприятно расписываться в своей беспомощности, но факты – упрямая вещь. Я потерпела поражение. Вашим подопечным необходима более сильная рука, чем моя. Им нужен авторитет мужчины. И…
– Да-да! – Диверелл поднял руку, призывая ее к молчанию. – Не бросайте слов на ветер, мисс Смит. Бедственное состояние моих осиротевших родственников не вызывает у меня ни малейшей жалости. Повторяю, я не согласен вас отпустить.
– Я не собираюсь вступать с вами в пререкания, милорд. – Фиби поднялась на ноги. – Придется вам забрать племянников из гостиницы «Сверчок» немедленно или после звонка оттуда. Меня вы можете удержать, лишь посадив под замок.
– Интересная мысль!
– Я ухожу. Не будете ли вы столь любезны приказать мистеру Чарлтону отправить отзыв о моей работе в Бюро занятости миссис Арбутнот? До свидания, сэр. – И, схватив свою сумочку, она решительно направилась к двери.
– Одну минуту, мисс Смит.
Эти слова были произнесены так тихо, что она засомневалась – действительно ли Диверелл их произнес? Все же остановилась и через плечо оглянулась на него.
– Ваши предыдущие работодатели давали вам характеристику?
– До вас я работала лишь в трех местах, милорд. Поначалу компаньонкой у пожилой леди, которая умерла внезапно. К сожалению, она была последней в семье, но местный викарий написал мне рекомендательное письмо.
– А остальные? Фиби молчала.
– Я так и думал. Какие же у вас, мисс Смит, шансы немедленно получить другую работу, имея лишь одну рекомендацию, написанную давно и посторонним человеком?
– Вы мне угрожаете, милорд?
– Нет, мисс Смит, я вам не угрожаю, но сдается мне, мы оба выиграем, если… если изменим условия вашей работы.
Фиби замерла, словно пригвожденная к полу, ощущая невероятную сухость в горле. Подобные «лестные» предложения она не раз получала от своих хозяев и прежде. Чем же объяснить ее безмерное удивление?
– Вы намереваетесь, – выговорила она наконец, – скомпрометировать меня?
– Я никогда никого не компрометирую, мисс Смит, и никому не угрожаю. Я лишь указал вам на возможные последствия вашего ухода с работы. Не торопитесь. – Диверелл вытянул вперед руку и улыбнулся ей. – Не угодно ли вам присесть? Как мне представляется, я нашел наиболее разумное решение вопроса. У меня нет ни малейшего опыта общения с молодыми людьми. А вам необходима сильная рука, способная оказать вам в этом деле поддержку. Так почему бы нам не объединить наши усилия?
– Объединить наши усилия? – Фиби смотрела на него в полном недоумении. Неужели она поначалу оценила его предложение ошибочно? Но увы! Он взирал на нее с тем выражением, с каким, по ее наблюдениям, охотник смотрит на подстерегаемую дичь.
Что будет, если она, повинуясь голосу рассудка, призывающему к осторожности, сейчас повернется и уйдет? При сходных обстоятельствах она уже отказалась от работы в двух местах, а гувернанткой к Дивереллам попала лишь потому, что измученной сорванцами леди Грисмид было не до рекомендаций. И еще одно неприятное обстоятельство – уйдя сейчас, она лишится полугодового жалованья. И это при том, что совершенно неизвестно, как сложится ее будущее. Но главное – главное заключалось в том, что сильнее всех этих соображений было непреодолимое желание остаться. Ей вовсе не хотелось уходить. Особенно сейчас.
Фиби объяснила себе это тем, что за два года пребывания в доме Дивереллов успела привязаться к своим воспитанникам. Настолько, что порой они казались ей родными – своих братьев и сестер у нее не было. Поэтому она решила, по крайней мере, выслушать, что ей предложит Диверелл. А уйти она успеет всегда.