Каждый человек, которого нелегкая когда-либо заносила сюда, первым делом обращал внимание на «всё это старье, которое можно смело отдавать в исторический музей!». Практически все здесь подчинялось мне самому: я сам заваривал себе чай, сам занимался уборкой - хотя бы раз в полгода, - даже сам себе готовил. Даже подумать смешно. Человек, живущий в начале двадцать второго века по законам прошедшего столетия!
Скажи такое кому на улице, тот наверняка рассмеётся и не поверит. В принципе, такого человека можно будет понять. Потому что в наше время нереально жить так, как хочешь сам, а не как хочет «Ариадна», которая расписывает для всех жизнь, начиная с самого рождения.
Но, как оказалось, даже в такой системе есть свое исключение.
От подобных раздумий на мою голову нахлынула новая волна ноющей боли. Умывшись в ванной комнате, которая была еще теснее, чем прихожая, я закинул в рот две таблетки, не особо задумываясь, для чего те, собственно, предназначены. Снял с себя одежду, бросив все в одну кучу поверх стиральной машины, достал из шкафа в прихожей покрывало. Растянулся вдоль дивана, укутавшись в тонкую ткань, и мгновенно провалился в сладостный сон, не помня даже того, когда я успел закрыть глаза...
Меня разбудили так же внезапно, как я и заснул. Кто-то звонил в дверь.
- Никого нет дома. - Пробормотал я сонно, переворачиваясь на другой бок, но проклятый звон, наполнивший собой всю жилую площадь, никак не прекращался.
- Мистер Нортон! - Донеслось до ушей приглушенно. - Откройте, я знаю, что вы здесь. Вы были замечены камерой у входа...
- Она обозналась... - Хоть и было сильное искушение закрыть голову подушкой, нежелание начинать утро с конфликтов оказалось еще сильнее.
Кое-как поднявшись, натянув штаны и накинув кофту, я поочередно надавил на каждый палец обеих рук, хрустя суставами, и открыл дверь непрошеному гостю. На пороге стоял мужчина в черном брючном костюме с планшетом в одной руке и со сканером - в другой.
- Чем могу быть полезен?
- Мистер Нортон, - начал «счетчик» свою речь, которую повторит еще не один раз за день, - последний раз ваше психическое и интеллектуальное состояние проверялось две недели назад. По законам, составленным в соответствии с системой городского управления «Ариадна» в целях пресечения возможных преступлений, я должен просканировать ваш паспорт.
- Конечно.
Я не без усилий заставил себя выпрямиться и дождаться, когда человек наставит сканер в мою сторону, подержит его так несколько секунд и, посмотрев на экран планшета, удовлетворенно кивнет.
- Ну как? Сильно я отупел за эти полмесяца?
- Никаких изменений не обнаружилось. Психическое состояние - тридцать два и три десятых процента, интеллектуальный уровень - четвертый, статус социальной значимости - четыре.
- Могли бы и не напоминать об этом. - Буркнул я, закрывая дверь перед носом «Ариадновой ищейки». - До свидания.
Затем я наблюдал через глазок, как проверяющий паспорта спокойно развернулся, зашагал по лестнице вниз, а спустя минуту начал ломиться в дверь к очередной своей жертве.
«Люди...» - Невесело усмехнулся я про себя и шмыгнул носом.
Наверное, самая ненавистная мной особенность моего организма заключалась в том, что мой сон был настолько чутким, что мог рассыпаться от любого постороннего звука, и проснувшись, заснуть я больше не мог. Пытался, часами лежал с закрытыми глазами, пока не понял, что это бессмысленная затея, попросту прожигающая время. Так и сейчас я не вернулся на диван, а напротив - включил кофеварку, готовясь к завтраку.
Пятнадцать минут спустя я уже без какой-либо радости ел яичницу с зажаренным беконом, а после этого насладился чашкой кофе с печеньем. Помыв по суду и разложив её по полочкам, я осознал, что больше мне делать нечего.
Да, скорее всего это звучит так же смешно, как и то, что в моем доме нет автоматизации, но это правда. В отличие от всех остальных слоев населения, которым «Великая система «Ариадна» подобрала профессии, подходящие под их уровни социальной значимости и состояния, я не работал. Точнее, я не работал в привычном для всех понимании. Было дело, то есть, дела, которые я усердно выполнял, порой даже с риском для себя... но об этом не принято говорить, если не хочешь, чтобы тебя забрали туда же, куда забирают всех остальных людей с показателем социальной значимости, равным одному или двум.