Именно эту черту я ненавижу во всех людях. Нежелание верить в такую правду, какая она есть на самом деле. Они понимают, что, скорее всего, так все и было, но они не хотят это принимать и специально станут задавать глупые вопросы другим, чтобы те подтвердили их догадки и заодно встали в неудобное положение перед спрашивающим.
- Да, ты верно мыслишь. Мне пришлось побывать по обе стороны баррикад. - Единственное, что меня радовало в тот момент, это то, что неловко я себя не чувствовал, потому что отвечал я на подобные вопросы в прошлом не раз и даже не десять.
Глаза Елены распахнулись так широко, что мне показалось, словно переулок, в котором мы остановились, на время озарился синим свечением.
- То есть, ты... взрывал невинных людей?
- Странная у тебя трактовка. - Сдержанно ответил я. - Никого я не взрывал. Просто довелось как-то узнать о методе работы «Сынов прошлого» - вот и все.
- И ты знал, что теракт произойдет здесь?
Я честно покачал головой, и Елена заметно успокоилась, решив, что еще рано записывать меня в одну строчку с террористами. Когда атмосфера, окружавшая нас, смягчилась, и мы пошли дальше, девушка заговорила задумчиво, словно она размышляла над каждым своим словом.
- Тогда, на фестивале, я видела, как на сцене выступал известный писатель... Джон Артхейт, по-моему, его так звали. Он представлял свою новую книгу, в которой история велась от лица инспектора «Ариадны» и от лица злодея-террориста. Рассказывая о том, как автор думал, что подталкивает борцов против системы на такие чудовищные поступки, он пришел к умозаключению, что все это они делают из-за жадности и зависти. Потому что раньше не было никого, кто смог бы защитить слабых и встать на сторону справедливости, и преступники могли делать все, что им вздумается, не боясь правосудия, которое тогда можно было либо устранить, либо подкупить. Теперь же «Ариадна» способна с легкостью вычислить человека, способного нарушить закон, и отправить его сюда - в эту дыру, где все преступники, точно крысы, только и могут, что грызть себе пальцы и беситься от того, что они находятся на своих заслуженных местах. Стоит им подумать о чем-то незаконном, сканеры сразу заметят это, и человека арестуют, и преступления не будет. И сейчас порядочные люди могут больше не бояться того, что их кто-то может обокрасть, убить, изнасиловать. Централ - самый настоящий рай, где от преступности осталось одно только слово. Подгород же - это тюрьма, в которой от нормального общества изолированы все звенья, мешающие его развитию. Сначала я не знала, можно ли верить этому, потому что на любое деяние должна быть какая-то причина. Но то, что сотворили «Сыны прошлого», убив так много людей, просто чтобы показать свою силу... Теперь я согласна с Артхейтом.
Я внезапно остановился. Медленно развернулся, пронзительно посмотрел ей в глаза, в которых суровость сменилась непониманием, затем вздохнул и ответил просто:
- Ну и дура.
Елена, казалось, не поверила своим ушам и, поспешив за мной, на ходу воскликнула:
- В каком смысле «дура»?! То есть, ты хочешь сказать, что ты можешь обосновать поступки террористов с другой точки зрения? Или ты со мной не согласен?..
- Я не согласен с этим придурком - Джоном Артхейтом. А раз ты с ним согласна, то и ты дура. Я был о тебе лучшего мнения.
Мои слова ввели Елену в какое-то состояние оцепенения. Я сразу понял, что это был первый раз в ее жизни, когда ее кто-то назвал «дурой» дважды из-за ее, казалось бы, верных рассуждений. Да и что греха таить, очевидно, что это был первый раз в ее жизни, когда ее вообще кто-то оскорбил.
Что ж, это ей пойдет только на пользу. Пусть знает, что все, что она скажет, не всегда будет приниматься за абсолютную и светлую истину, и не всегда является ею.
- Требуешь обоснования, а? Это будет довольно просто, учитывая тот факт, что этот твой «известный писатель» является самым настоящим пропагандистом «Ариадны», и он этого не скрывает. За все время, что он занимался своими школьными сочинениями, которые называются у всех «книгами», каждая его работа, как один, похожа на другую. И я могу тебе это доказать. Когда мы доберемся до моего убежища, я дам тебе почитать несколько его историй, в которых обязательно есть хорошая «Ариадна» и плохие люди, что не согласны с ней, которых в конце, обязательно, поймают и изолируют от высшего общества. Джон Артхейт самый настоящий карьерист, который вылизывает сапоги «Ариадне». Учитывая роль, которую он отводит ей в своих книгах, естественно, система не оставляет его без внимания: обеспечивает большие продажи, распространяет в другие страны с уже готовым переводом - в общем, каждой своей послушной собачке дает по сахарку. Его главная задача - затуманивать и без того одурманенные головы жителей Централа и остального мира, а взамен его сделали чуть ли не иконой современной литературы. - Мои губы скривились в ухмылке, и я обратился непосредственно к Елене: - Ловишь суть? Он стал живой легендой искусства не из-за глубоких философских размышлений, не из-за кропотливого собственного труда, которого на самом деле никогда не вкладывалось и капельки, не из-за революции и реформации языка, да даже не из-за хороших сюжетов и грамотной композиции. Он стал живой легендой просто потому, что «Ариадна», вычитав его паспорт и психологические особенности, сделала свою ставку на нужный ей объект. Именно объект. Джон Артхейт как писатель-то - хреновый, а как человек - вообще кошмар. Ты случайно внимания не обратила, как у него там дела с лицом?