Прочитав последнее, я взглянул на ту, чей образ послужил нашей Системе городского управления, и мои губы невольно скривились в усмешке.
«Скажи, Ариадна, - попросил я про себя, - раз тебя у нас все так любят, то почему твои глаза закрыты, а лицо твое передает такую глубокую печаль и разочарование?»
Однако это ненадолго. Мне уже довелось где-то вычитать новость о том, что старую статую Ариадны собираются заменить новой, где бывшая дочь критского царя - а сейчас символ целой страны - будет стоять на ногах и простирать свои руки вперед, одаряя своих почитателей очаровательной улыбкой. Да, именно так. Не имеет значения, какое произведение скульптурного искусства считается оригиналом. Если то будет в интересах власти, то подлинником будет считаться и слепок из пластилина, если только на нем присутствует пропаганда того, что наши страны самые прекрасные, а наши правительства самая великие и справедливейшие.
Самая простая схема: скажи, что у нас все хорошо, а у остальных все намного хуже, чем у нас, и верящие в это овощи пойдут за тобой огромными урожаями. Дело даже не в том, что людей насильно или обманом заставляют подчиняться, а в том, что большинство из них само хочет склонить головы, ибо без чьей-либо власти над собой они не видят смысла в жизни. Ведь невозможно существовать, если тебе никто не говорит, кем ты должен быть, что ты должен делать и что думать!!
Из пучины раздумий меня вытащил строгий голос Кристины, укоривший меня за то, что я ничего не делаю, и приказавший мне продвигаться к слотам. Это было так внезапно, что я даже дернулся и со злостью посмотрел на ближайшую камеру, через которую рыжая фурия и наблюдала за мной. «Ничего, - успокоил я себя, - придет время, и ты, Кристина, станешь обыкновенным инструментом в руках власти, каким стал и Алекс, нашедший мнимое счастье под крылом Леонардо. А когда все это случится, и вы станете задыхаться в цепях заточения, я буду вдыхать в себя сладкие запахи долгожданной свободы».
Невысокая полукруглая сцена, к которой я направлялся через толпу людей, находилась в другом конце зала, и чем ближе к ней я подходил, тем теснее становились ряды гостей. Сначала некоторые из них не желали уступать дорогу, но стоило тем увидеть парализатор в моей руке, так они сразу расходились. Все-таки быть инспектором «Ариадны» очень удобно, даже если ты и ненастоящий инспектор.
Лицитатор в шикарном клетчатом костюме-тройке, стоявший у микрофона с киянкой в руке, что-то воодушевленно рассказывал о том, какие приключения произошли с товарами аукциона перед тем, как попасть сюда, но я его не слушал. Одна половина его рассказов - обман, чтобы набить цену, а вторая половина - обыкновенное желание показать себя знатоком своего дела, чтобы заставить всех завидовать своему уму, и лишь малая толика правды из всего этого - название товара и начальная цена. Хотя и цена в большинстве случаев является фальшивой, как и сам товар, вроде нашего креста, главное сокровище которого спрятано внутри него.
Вблизи крест не произвел на меня никакого особого впечатления: обыкновенная безделушка из черного дерева с позолоченными узорами по краям. Но взгляд мой привлекла к себе золотая тощая фигура, привязанная к кресту. Был ли это «Тот самый», о котором в современном мире давным-давно позабыли, или один из двух разбойников, которых распяли тогда вместе с ним, я не знал. Куда более меня интересовало то, что за этого золотого истощенного человека могут дать приличную цену на черном рынке, а лишние деньги на счету никогда не помешают. Ведь по сути Алексу и Кристину нужна только флэшка внутри креста, а раз так, то сам экспонат я бы мог взять себе в качестве запоздалого аванса. Даже если это и подделка, выглядит она вполне достоверно, и кого-нибудь из торговцев да обмануть у меня должно получиться.
Когда до креста оставалось подать рукой, чтобы взять его, я прикрыл рот, как бы потирая подбородок, покрывшийся за последнее время щетиной, и произнес:
- Алекс, Кристина, я на месте.
Девушка хотела было что-то сказать, но Алекс перебил ее взволнованным голосом:
- Ребята, у меня тут проблема! В общем, серверное помещение находится прямо передо мной, но войти мне мешает толстая дверь, запертая на навесной замок, а у меня с собой нет ни одного подходящего инструмента. Не подумал, что в таком месте могут использоваться такие допотопные средства защиты.