- Ты... сумасшедший... - Вместе с кровью выхаркал Леонардо после моего очередного сокрушающего удара по его телу.
- Я знаю это. - Спокойно отозвался я, будто бы мы разговаривали о погоде. - И даже больше, я всегда был сумасшедшим. А сейчас же... сейчас ты просто помог мне принять моего монстра, чьей силы хватит, чтобы защитить то, что мне дорого. И этот монстр на то и является монстром, что ему не свойственны сострадание и прочая хрень. Он будет ходить по башням из трупов, лишь бы достичь цели. И ты, Леонардо, отказываясь мне помогать, рискуешь стать фундаментом этой башни.
Мой слух уловил тихое протестующее бормотание, которое было невозможно разобрать из-за крови, брызгающей изо рта вместе с кашлем. Но в данный момент нас в кабинете было только трое: он, я и мой парализатор
И снова мой кулак со всей силы столкнулся с хрупким животом Леонардо. С того самого момента, как этот художник вылез из багажника машины, в которой я находился, я был обыкновенной марионеткой, не желающей признавать того факта, что я живу на сцене кукольного театра.
Время замедлилось, и я оглянулся, чтобы оценить свои поступки. И вот я нахожусь здесь сейчас. Смотрю назад, сквозь остановившееся время, и, наконец, ясно вижу себя. Так я переродился.
Служебный пес
Еще с давно улетевших молодых лет Джозеф Кэмпбелл решил посвятить свою жизнь одной-единственной цели - справедливости.
Начиная с раннего детства, он видел, как сильные притесняют слабых, а те в свою очередь со скромными улыбочками позволяют всем помыкать собой, будто бы это их мечта: чтобы их все унижали. Будучи еще учеником старинной по современным меркам школы, Кэмпбелл постоянно слышал, как у кого-то во время урока физкультуры из раздевалки пропадали наушники или деньги на обед. И что самое непонятное - все знали, кто присваивал себе все эти вещи, но никто не решался высказать это вслух, точно это такая обыденная вещь, сродни чистке зубов по утрам, что об этом можно и не говорить.
Хоть тогда будущий полицейский и боролся с такой несправедливостью, всегда спеша на помощь тем, кого били на его глазах, унижали, никто не замечал этого. В начальной школе он хоть иногда, но мог все-таки получить поддержку со стороны своих одноклассников, которые тоже верили в мир во всем мире, однако, перейдя в среднюю и старшую, все кардинально изменилось. Кэмпбелл оставался лучшим учеником класса, школы. Он всячески старался своим примером показать, кто есть справедливый человек, и поэтому никогда не проходил мимо, если видел, как кто-то над кем-то издевается. Это и стало причиной, почему его многие невзлюбили. Неоднократно случалось так, что Джозеф возвращался домой, а все лицо его было покрыто синяками и залито кровью. Тогда он все рассказывал своей матери - единственной, от которой он никогда ничего не скрывал.
- Джозеф, неужели тебе так важно услышать слова благодарности от тех бедолаг, чью боль ты принял на себя? - Спрашивала она его, осматривая ссадины.
- Ну, если человек благодарен мне, то значит, что он понял мои убеждения о справедливости, и о том, как важно...
- Это значит, - поправила вежливо его мама, - что они теперь знают: у них есть очень полезный мешок, в который можно свалить все свои проблемы. Как только все те, кого ты прикрыл собой, снова вляпаются в неприятности, они пойдут к тебе, чтобы ты помог им и оказался между молотом и наковальней. И ты пойдешь?
Сын поднял глаза на мать и ответил практически машинально:
- Да, мама, пойду. Потому что если я не откликнусь на просьбу о помощи, то это будет равносильно тому, что если бы я сам причинял им эту боль. Я же не такой.
- Значит, ты считаешь, что лучше быть человеком, берущим боль на себя, нежели причинять эту боль, пусть даже неосознанно, другим?
- Да, только это справедливо!
- В таком случае, ты должен понимать, что в этой жизни тебя будет ждать много несчастий...
- Если я добьюсь своей цели, то это того стоит. Я готов пережить любые несчастия, лишь бы справедливость восторжествовала.
- Ты слишком витаешь в облаках, сын. - Вздохнула мама печально. - Ты никогда не сможешь найти человека, который разделял бы твое завышенное мнение, а одному человеку изменить мир не под силу.
Кэмпбелл не помнил, что он тогда ответил ей, но это точно было что-то отчаянное и обидное. Даже собственная мать не понимала его. Значит, она тоже несправедливая, как и те ребята, что воруют деньги в раздевалке и избивают школьников в туалетах.