- Я готов. Можно объявлять начало поединка.
Его противник не спешил сразу сорваться в бой, как этого можно было бы ожидать на основании его импульсивного поведения в столовой. Напротив, он внимательно разглядывал фигуру Дэнни, останавливая свой взгляд то на груди, то на руках. Мускулатурой не уступая своему оппоненту, вначале Дэнни не понимал, что же тот хочет увидеть, однако быстро догадался о причинах столь пристального осмотра – в отличие от самого Дэнни, его так и не представившийся противник не имел на своём теле ни одного, даже самого маленького, шрама. Сам же Дэнни подобным идеально чистым телом похвастаться не мог – уровень медицины на его родине не был столь высок, чтобы полностью убрать следы всех его травм, особенно тех, которые остались от глубоких ран. А подобных ран за свою короткую жизнь Дэнни успел приобрести немало – хватало неудачных экспериментов, да и его самовольные вылазки с соседскими мальчишками в прилегающие к Тарии леса, до сих пор полные опасных хищников, не всегда оказывались благополучными. В результате к своим семнадцати годам тело Дэнни покрывало множество застарелых и относительно свежих шрамов – одни были почти незаметны и обещали со временем исчезнуть, другие выделялись белыми полосками соединительной ткани на загорелой коже, а несколько самых тяжёлых ран оставили отчётливые рубцы, которые не исчезнут уже никогда. Возможно, получи Дэнни эти шрамы в зрелом возрасте – они исчезли бы после омоложения, как исчезали появившиеся во время беременности растяжки у омолодившихся женщин, но слишком уж бурно проходило детство юноши…
Всего этого противник Дэнни не знал, но покрытое шрамами мускулистое тело юнца явно охладило его пыл, и своё согласие на поединок он дал не сразу – прошла как минимум минута, в течение которой он внимательно рассматривал своего противника. Наконец, когда затягивать поединок дальше было уже нельзя, незнакомец сообщил о своей готовности. Оба бойца коротко поклонились и разошлись. Поединок начался.
Вставший перед поединком у самого края круга, Дэнни сделал несколько плавных шагов к его центру и остановился, застыв в расслабленной позе и опустив руки. Его противник, промедлив несколько мгновений, не спеша повторил его движения, в результате чего бойцы оказались друг напротив друга на расстоянии чуть более полутора метров – так, что ни тот, ни другой, оставаясь на месте, не смогли бы достать противника ни рукой, ни ногой. Чтобы нанести первый удар, кому-то из них оставалось сократить дистанцию, сделав последний шаг, однако бойцы просто стояли и смотрели друг на друга. Дэнни в мыслях поставил своему противнику жирный плюс, оценив его без сомнения богатый опыт – атакующий, как правило, в момент атаки открывается для контрудара, поэтому при встрече равных по опыту бойцов обычно проигрывает начавший атаку первым. Похоже, знал об этом не только он один – игра в гляделки продолжалась достаточно долго и пока играла юноше на руку – ведь это не он вызывал на дуэль.
Понимал это и его противник – когда ехидные комментарии зрителей, большинство из которых, кстати, составляли девушки, превысили некий порог и сменились смешками и улюлюканьем, тот всё же нанёс свой первый удар. Подшагом сократив дистанцию, мужчина попытался провести круговой удар правой ногой по ногам Дэнни, а его передняя рука устремилась прямо в лицо – удар не слишком сильный, однако быстрый, способный, будучи завершённым, принести его противнику победу. Явно наработанная связка – стоило Дэнни попытаться уклониться от удара ногой, как времени на парирование летящего в лицо кулака ему бы уже не оставалось. Но приём-двойка была стандартной и хорошо юноше знакомой, поэтому Дэнни, как на тренировках, сделал то, чему его учили – не пытаясь уйти от атаки ногой, он перенёс вес на переднюю ногу, слегка присев. Сильный, но ожидаемый удар в бедро отозвался короткой болью, и, отведя блоком одноимённую ударную руку вверх и в сторону, тут же, с громким выдохом, разворачивая бёдра, Дэнни нанёс резкий короткий удар открытой ладонью в область сердца, сопроводив его заранее заготовленной серией слабых электрических импульсов. Такой удар и сам по себе являлся достаточно опасным – умелые бойцы ударом раскрытой ладони ломали грудину противника. А, будучи продублированным магическим вмешательством, удар становился роковым – повторного удара уже не требовалось.