— Петруша, — обратилась к Петру Ярослава, когда рядом никого не было, — давай на ты, я в институте благородных девиц не воспитывалась. Жить в доме с Вольским под одной крышей я не буду, если здесь есть какое-то помещение, пригодное для жилья, то займу его, если нет, то сниму комнату в городе. Мне оформят пропуск на КПП?
Пётр окинул ее задумчивым взглядом. Что-то подумал и наконец выдал:
— Пропуск на КПП будет оформлен на машину и лично на тебя. По жилью, — тут Петя запнулся, — у нас есть домик для охраны, мужики им не пользуются. Думаю можно будет пожить там. Это как раз с гаражным боксом рядом. Только если вдруг Владимиру Викторовичу не понравится, я бессилен.
— С барином вашим думаю решим как-нибудь. Я передвигаться могу по территории свободно?
— Да, питаться можно в доме, во всех холодильниках есть необходимые продукты. Кухарка и уборщица приходят три раза в неделю, готовят вкусно.
— Спасибо, я не из графьев, готовить умею сама. Машину покажешь?
Пётр пошёл вперёд без лишних слов. Несмотря на то, что ему на телефон бесконечно приходили сообщения, и раздавались звонки, Ярослава сделала вывод, что Петя человек малообщительный, хотя при его работе язык действительно лучше держать за зубами.
Темно-синяя спортивная Шевроле корвет. О такой машине мечтает половина доморощенных гонщиков нашей страны.
Интересный выбор. Не был Владимир Викторович похож на человека, который может гонять на таких машинах. Ему бы гелентванен больше подошёл, такой привет из девяностых.
— Я могу машину сама в гараж загнать?
Пётр молча протянул руку со связкой ключей. Ничего себе уровень доверия, а если вдруг она нечаянно машинку стукнет о кирпичный заборчик? Тогда ее организм разделят на части, итак понятно, усмехнулась сама себе Ярослава.
Глава 15
Ярослава предполагала, что Вольский лично явится посмотреть на ее работу, даже мысленно настраивалась на встречу с ним, но такого явно не ожидала.
Вольский, находящийся явно не в трезвом состоянии, плюхнулся на пол рядом с Ярославой прямо в своих наглаженных брюках. Пиджак и галстук на нем отсутствовали, рукава рубашки закатаны до локтей, верхние пуговицы расстегнуты, волосы взлохмачены.
Ярослава настолько растерялась, что даже отодвигаться не стала. Так и замерла как сурикат в свете фар.
Вольский бесцеремонно вырвал блокнот из ее одеревеневших рук и начал листать. Рассматривал внимательно. На страницах были пометки тех работ, которые она уже сделала. Ткнул в медведя с бантиком вроде плюшевого, интересуясь, мол какой не очень умный человек мог это заказать.
— Это бизнесмен один, жену так благодарил за рождение дочери, мы эту аэрографию с Егором за два дня нанесли, потом полтора месяца закрашивали, в итоге грифона ему нарисовали, — неожиданно для самой себя рассказала Ярослава, — он нам за две аэрографии заплатил и за скорость.
Вольский листал дальше, внимательно рассматривая работы. Следующий рисунок, который вызвал его интерес был кот.
— С востока машина была, девушку парень бросил, она к родителям вернулась на машине, а он свои подарки назад потребовал, вот она и заказала. Халтура считай, за две недели сделали, на платформу погрузили и ушла машинка обратно к хозяину на дальний восток, даже не знаем убрал он аэрографию или нет.
Вольский пролистали весь блокнот и открыл на ту страницу, на которой работала Ярослава. В наброске вырисовывались расправленные крылья.
— Не идёт работа? — усмехнулся Вольский, — машину не ту взял?
— Машина хорошая, — Ярославе почему-то не хотелось дерзить, может всему виной было задобренное алкоголем состояние Вольского, но хотелось просто говорить, — вам не подходит, вы более кондовый что ли.
— Деревянный? — усмехнулся Вольский.
— Нет, я не… — начала Ярослава.
— Да так и есть, дуб дубом. Лизавета нас с Михой таскает по галереям да театрам, а мы — валенки сибирские. Она вон в галерее работает, разбирается в этом художестве, — махнул в воздухе рукой в сторону машины. Это она придумала медведя нанести. А орла уже я. Понравилась.
— Значит не такой уж и валенок, если оценили.
Вова усмехнулся, понравилась, только она, а не рисунок на машине. То, что Ярослава-профессионал, это он понял, когда ещё космос увидел, дилетант такую красоту ни сделает. А вот она зацепила. Он вроде и понимал, что тащить ее сюда — как расцарапывать укус комара. Вроде и знаешь что нельзя, рана будет только больше, но удержаться не можешь, рука так и тянется. Так и Вова. Понимал и про разницу в возрасте, и про социальное положение, и про то, что ухажёр из него так себе, не привык он к этому. Но все равно не удержался, как только поехал по делам в соседний город, так ноги сами его на станцию к Егору и принесли, а там просто удачное стечение обстоятельств в виде уголовного дела, и вот Ярослава тут. Вынуждена долг отрабатывать. Знала бы она, что может просто встать и уйти из этого гаража, а он Вова Вольский так и будет сидеть как дурак пялиться ей вслед и слюни пускать. И ни про какой долг и речи нет. Но Ярослава-девчонка, лет ей мало, а принципов много. Чёрное у неё чёрное, а белое — это белое. Вроде краски смешивать научилась, получая оттенки, а что в жизни эти оттенки тоже бывают, не поняла. Вова снова подумал, что стоит ее отпустить, зря он все это затеял. Сломает ей жизнь. Ему-то что, он старый битый волк, переборет как-нибудь эту болезненную тягу.
— Почему отказалась в доме жить?
— Вы бы ещё в своей комнате меня поселили, — фыркнула Ярослава.
— Яр, — как-то устало произнёс Вова, — давай на ты, я конечно старше, но вроде не совсем старик. И бодаться сегодня, если честно не в состоянии.
— Проблемы?
Вова хмыкнул.
— Вот когда жрать нам было нечего, потому что мать с отцом все пропивали, или когда на стрелке перо в бок всадили, вот тогда были проблемы, а грызня со Славяном за кусок земли — это так, рабочие моменты. Яр, ты ела?
Ярослава отрицательно покачала головой.
— Нет, набросок делала.
— Пойдём, поужинаем, а то Железнов — чинуша, мало того, что новости хреновые сообщил, так ещё и ресторан выбрал какой-то новомодной азиатской кухни, а я этих изысков не понимаю, мне бы пельменей. В морозилке есть, тетя Галя сама лепит, она у меня кухаркой работает. Знаешь какие вкусные? Пойдём, а?
Ярослава отклонилась, глядя в лицо Вовы, оно было таким умильно-жалобным, что тянуло рассмеяться.
— Владимир Викторович, ты же бандит, — вырвалось у неё прежде, чем успела подумать.
Вова смешно выпучил глаза.
— Я — бандит?
Тут уже не выдержали они оба и рассмеялись.
— Пойдём, — поднялась Ярослава и протянула руку Вове.
Тот схватился за руку и резво, для своего пьяненокого состояния поднялся, вставая вплотную к Ярославе. Притянул одной рукой к себе Ярославу за талию, другой заправил ей за ухо прядь волос. Носом провёл по ее виску, шумно втягивая воздух. Легко коснулся губами виска и развернул ее к выходу, чуть подтолкнул в спину.