— Парни поедут с тобой, это не обсуждается, — жестко припечатала Вова.
Ярослава спорить не стала. Поедут, ну пусть едут.
Очередной чёрный внедорожник выкатился за ворота вслед за Ярославой. Отрываться от сопровождения в городе Ярослава не стала. На трассе разберётся.
Ребята оказались настойчивыми, Ярослава уже прикидывала, где сможет разогнаться, когда впереди замаячили проблесковые маячки. В зеркале заднего вида успела увидеть, что сотрудник махнул палочкой и чёрная машина, которая ехала за ней из города, свернула на обочину. Ну вот и все. Теперь можно и вздохнуть.
В город въехала ближе к вечеру. На въезде набрала Пашке.
— Я в городе, куда ехать?
— На кладбище, я туда выезжаю.
У кладбищенских ворот Ярослава припарковалась минут через пятнадцать. Машины Пашки не было, без него решила не ходить. Пока ждала, прикупила цветов.
Пашка подъехал, паркуясь рядом с машиной Ярославы.
— Опять лихачишь?
Ярослава закатила глаза.
— Не начинай.
— Я думаю, что о нашем приезде уже сообщили, — тихо сказал Павел, — поэтому пойдём. Ты только спокойно, в бутылку не лезь.
Они шли по аллее, дорогу помнили хорошо. Пашка поддерживал ее под локоть.
У памятника заметили высокую мужскую фигуру в темном костюме. У Ярославы непроизвольно побежали мурашки по коже. Мужчина смотрел на памятник. Он явно уловил, что к нему приближаются, но оборачиваться не спешил. Ярослава с Павлом подошли и остановились, глядя на памятник. Мужчина тянуть больше не стал. Повернулся и хриплым голосом произнёс:
— Ну, здравствуй, Ярослава.
Глава 24
— Я не буду просить прощения или пытаться себя обелить. Все было так, как было.
Вячеслав Иванович сидел за столиком кафе, сцепив в замок пальцы рук и внимательно смотрел на Ярославу.
— Мы с Юркой — два дворовых пацана. Жили на окраине, ну, где располагается родительский дом ты в курсе. Мать моя — твоя бабушка, учитель русского языка, отец на заводе работал. Зарплату им нихрена не платили. Выживали как могли. Мои хоть порядочные были. А у Юрки вообще мать с отцом из простых, оба на заводе работали. Выпить любили. Он один был в семье, а у меня. Мирослава. Она красивая очень была. Ты на неё похожа.
Ярослава только фыркнула. Во-первых красавицей себя не считала, во-вторых никакой красоты у вечно опухшей от пьянки матери не запомнила.
— Имена нам мама давала. Видимо тебя тоже она назвала. В институте писала она какую-то работу научную по литературе, вот и впечатлилась происхождением имён. Тогда такие имена были в диковинку.
Вячеслав прервался, вздохнул, посмотрел в окно. Ярослава понимала, что отступление про имена — это такой приём, чтобы немного отвлечься. Ибо чувствовала, что рассказ легким не будет.
— Жили мы плохо. Нет, не голодали, но и шиковать было особо не на что. Носили вещи перешитые, обувь, — Вячеслав запнулся, — тоже валенки подшивали и переподшивали. Тогда в принципе все так жили. Вроде и на краю, но окончательно не скатывались. Это уже потом, когда мы подросли и в город стали выбираться, увидели, что другая жизнь есть. Юрка, мне кажется, Миру с детства любил. Если какая вкусняшка дома заводилась, все ей тащил. Потом грузчиком подрабатывать устроился. Я тоже с ним. Деньги появились. Но это были копейки, за тяжёлый физический труд. На овощной базе нас и присмотрел начальничек. Прикармливать начал. Деньжат подкидывать чуть больше. Мы уже школу закончили, в техникум пошли. На токарей, — тут Смирный усмехнулся, — не доучились. Нам предложили машины гонять. Все тот же Байджан. Деньги обещали хорошие. Это опасно было. На дорогах рекет. Останавливали, часто убивали вот таких перегонщиков. Но мы вдвоём, вроде не так страшно, травмат с собой взяли. Первые две машины перегнали быстро, деньги получили. Поэтому повода отказываться от следующего заказа не было. Мира тобой была беременна. Юрка собирал на свадьбу.
Вячеслав поджал губы, тяжело сглотнул.
— Не собрал. Он всегда был за рулём. Гонял быстро, но аккуратно. Нас встретили на трассе. Две машины. Погоня завязалась. Уйти бы мы не смогли. Юрка крикнул, что на повороте притормозит и чтобы я выпрыгивал. Чуть затормозив, вытолкнул меня на обочину, я в кусты откатился. Юрка в другую сторону, машина в кювет, передвинулась и загорелась. Взорвалась.
— Мы к утру домой добрались, а там уже машина у ворот. Ждали нас. Денежки хотели получить. За машину рассчитаться у нас может и хватило бы, а вот за то, что в ней было. За это не хватило. У нас в городе искать было бесполезно. Поехали в соседнюю область. Вариантов было немного. Либо в долг просить, либо соглашаться делать грязную работу. Мы были готовы на все. От стресса у Мирославы роды начались раньше времени. Пока мы в соседнем городе дела решали, на работу так сказать, устраивались, родилась ты. Тебя из роддома забрали. Юрка сорвался, поехал. Один день всего был. Они его на дороге встретили и популярно объяснили, что если денег в ближайшую неделю не будет, то будет плохо. Очень плохо. И чтобы не планировали родных никуда вывозить, не выпустят. За неделю мы денег сколько нужно не нашли. Юрка повёз сколько успели собрать. Только никто не собирался ждать. Родителей порезали прямо в доме. На глазах у Мирославы. Она в истерике билась. Юрка поехал отношения выяснять. Оружие у нас было. Положил половину бригады, рванул, чтобы Миру с тобой забрать. Не доехал. Его спихнули с дороги. Может если бы мы были старше, мудрее, но… Мы были такие, как были. Мирослава на порог меня не пустила, кричала, что я чудовище, все из-за нас. Чтобы мы с Юркой больше не появлялись. Я ей не сказал, что Юрки больше нет. Его и тех, из-за кого погиб он и родители…Я отсидел. Свой срок весь от звонка до звонка. Когда вышел ни Миры, ни тебя не было. Соседи тоже толком ничего сказать не могли, пьющая окраина. Да и был я никем. Оставаться в этом городе мне было не за чем. Подался снова в соседнюю область. Жизнь надо было с нуля начинать. Я начал. Родителей нашёл, где похоронены. Юрку, он рядом с родителями своими лежит. А Мира отдельно. Ее как невостребованную похоронили. Некому требовать было. Я ее только сейчас нашёл. Я не искал вас все это время. Наверное неправ. Мира меня проклинала, из-за меня родителей…
Вячеслав сжал кулаки так, что костяшки побелели.
Ярослава не утешала. Что тут скажешь. С одной стороны он действительно виноват, с другой — время было такое. Вон Вольский тоже хлебнул. Вспомнив про Вольского, Мира полезла в карман джинс и вытащила свой телефон. Больше ста пропущенных и гневные сообщения. Он ей по сути никто, чтобы перед ним отчитываться, да и настроение сейчас не то.
— Вольский — не та компания, с которой тебе стоит сближаться, — прозвучал твёрдый голос Вячеслава.
Ярослава настолько удивилась, что чуть рот не открыла. Это ж надо, человек, из-за которого погибли дед с бабушкой, спилась мать, указывает ей с кем общаться, а с кем не стоит. Серьезно?