— Славянский будет парк называться, маме имя это нравилось. Они раньше, ещё когда не началась вся эта котовасия с переделом власти в стране, тут дружно жили, выходили в поле, на край улицы, костры жгли, песни пели, стихи собственного сочинения кто-то даже читал. Мама рассказывала. Это память о ней.
Ярослава на мгновение даже позавидовала Славе, у него сохранились тёплые воспоминания о матери, про дом, ее молодость. Наверное дед с бабушкой были очень хорошими людьми, не повезло им, не умели приспосабливаться. Ни всем дано.
К глазам подступили предательские слёзы. У Вячеслава память есть светлая о родителях, доме, у неё и этого нет. Только если его рассказы.
— Чего сырость развела? — спросил Вячеслав, притягивая ее в объятия, — что было уже не вернуть, я виноват и ничем вину мне свою перед ними не искупить, но знаю, что мама идею с парком бы одобрила.
— Сто процентов, — через силу улыбнулась Ярослава.
— Яр, ты только не пыли сразу, — вдруг произнёс Вячеслав, — но строить здесь жилмассив собирался твой Вольский, очень по выгодной цене ему эта свалка доставалась. А я тут вот видишь спутал его планы. Поэтому я тебя очень прошу, будь с ним аккуратней, я жизни учить тебя не в праве, но если что, ты знаешь, что в любой ситуации я на твоей стороне. И если Вольский посмеет тебя обидеть, я его как пазл на кусочки разберу, ни один доктор не соберёт.
Ярослава отшатнулась. Мысли роем понеслись в голове. Начиная от того, что Вольский посчитает ее предательницей и заканчивая тем, что Вячеслав ее использовал.
— Ярослава, не надо надумывать ничего себе. Вова может найти себе другую землю, не обеднеет он, если не выстроит тут жилмассив. Найдётся другое место, вон на Нижегородской частняк, расселяй и стройся в нехочу.
— Я поеду, — сухо сказала Ярослава.
— Яра, подумай, что будешь Вольскому говорить.
Отвечать Ярослава не стала. Информации у неё было мало. Сомнения грызли изнутри. Она мало знала Вячеслава. Вдруг они никакие не родственники? Но тут снова вспоминала фотографии. Там все же он. Родня они. Но где гарантия, что он эту историю с землей провернул, чтобы Вольскому насолить или отмстить. Что она по сути знает об их делах?
— Ярослава, я ещё раз говорю, что ты тут никакой роли не играешь. Я без этого участка скупил все прилежащие и построить, обойдя меня тут Вольский ничего уже не сможет.
— Я тебя услышала, — сухо произнесла Ярослава, — мне нужно все обдумать, не провожай меня, — предупредила Вячеслава, понимая, что он как и Вова может отправить за ней машину, — я взрослая, сама доберусь.
Глава 27
Машина стояла в гараже, там, где Ярослава ее оставила. Сюда без неё явно никто не заходил. Откладывать работу в долгий ящик не стала. Ковырялась до самого вечера. Обычно, когда наносишь штрихи и на машине выстраивается композиция, в мозгах тоже раскладываются мысли по полочкам. В этот раз не вышло. В голове плавал вязкий, кисель. На улице стемнело, Ярослава закончила работу, отмыла инструменты. Во дворе послышался шум. Такой ажиотаж обычно случался, когда приезжал Вольский. Яра вышла из гаража, как раз чтобы увидеть шагающего по газону Вову. Лицо у него было настолько решительное, что человек с нервами послабее мог и физиологические потребности тут же справить, но Ярослава вдруг поняла, что соскучилась. На лицо наползла непроизвольная улыбка. Захотелось сделать что-нибудь этакое, чтобы разгладить суровые морщины на лбу и жесткие складки у губ. Долго раздумывать не стала. Сорвалась с места и побежала навстречу Вове. С разбега запрыгнула на него, обхватив руками за шею, а ногами за талию. Вольский подхватил ее под попу и чуть подкинул, устраивая поудобнее.
— Соскучился? — спросила, глядя ему в глаза Ярослава.
Вова от ее поступка и вопроса явно опешил, но глядя в ее глаза, не дрогнувшим голосом произнёс:
— Очень.
Коротко поцеловал ее в губы. Наградой ему стали засиявшие глаза Ярославы и широкая улыбка.
— Ужинала?
Ярослава отрицательно мотнула головой.
— Тебя ждала. Только я ничего не готовила.
— Найдём, там еда должна быть.
Вова поудобнее устроил Ярославу на своей талии и понёс в дом. В принципе она бы и сама могла дойти, но ехать на мужчине было приятно. Повиснуть как обезьянка, носом вдыхать аромат у его шеи, это же блаженство, зачем себя его лишать.
После вкусного ужина Ярослава убирала со стола, а Вова допивал чай. Он молча сидел за столом, гоняя в голове какие-то мысли.
Ярослава в душу не лезла, если решится, сам расскажет.
Вова очнулся от своих мыслей, когда Ярослава убрала последнюю тарелку в шкаф.
— Мне в Москву уехать надо будет, дела порешать.
— Надолго?
— Не знаю пока, зависли мы со стройкой, через местных властей решить не получается, будем пробовать через столицу.
— Медведев с тобой?
— Нет, у него Лизавета, никак не оставит.
Видно было, что ехать одному Вове не хотелось, но как трясётся Медведев над женой — всем известный факт.
— Да и здесь нужно кому-то на хозяйстве быть.
А это уже камень в огород Ярославы. Не доверяет он ей, но как обижаться, если она и правда с ним не до конца честна. С другой стороны не вывалишь же вот так:
— Мой дядя Вячеслав Смирнов и он против того, чтобы ты строил жилмассив на месте свалки, а я ему помогла, отписав там участок земли.
Хреново получится.
— Пойдём спать, мне завтра уезжать.
Ярослава вложила свою руку в руку Вовы, и они пошли в уже привычную комнату.
Вова улетел утром, будить ее не стал, Ярослава почувствовала сквозь сон, как он ее целует в плечо и щеку и говорит, чтобы не скучала.
Ярославе скучать было некогда. Работы было ещё много, выбиваться из графика никак нельзя. Изображение получалось таким, как она его и увидела в первый раз, исчиркав тогда свой блокнот. Чем ближе к концу подходила работа, тем больше Ярослава понимала, что случайным клиентам такое ни делают. Только очень близким или себе, как сказал однажды Егор. А значит надо быть честной перед самой собой. В Вову Вольского она влюбилась. Со всей страстью первой любви. Вмазалась, что называется без остатка. Только как Вове донести, что чувства ее искренни и обманывать его Ярослава не хотела. Она и сама про Вячеслава узнала только вот. Ещё в голове до конца эту мысль, что есть у неё дядюшка, вложить не смогла.
Зазвонил телефон. Вот он легок на помине. Стоило вспомнить и пожалуйста, нарисовался родственник.
— Слушаю, — деловито произнесла Ярослава.
Но Славу Смирнова какими-то деловыми нотками в голосе не прошибешь. Кожа дубленая.
— Работаешь?
— Да.
— Перерывы на обед, я надеюсь у тебя есть?