«Три слоя», — подумала она, разглядывая материал вблизи. «Нижний слой — малиновый шёлк, обёрнутый в кроваво-красный шёлк. Внешний слой — две переплетённые фиолетовые нити. Во внешнем слое есть и золотая нить тоже. Из неё сделана половина всей вышивки. Но второй слой — он-то как раз и странный. Там спрятана более мелкая вышивка, и ткань не хочет, чтобы я эту вышивку рассматривала. Как будто меня можно остановить!»
Сэндри вытянула из своего внутреннего магического ядра нить силы, и с помощью неё начертила указательным пальцем свободной руки окружность прямо над поверхностью ткани. Она стала разглаживать магическое свечение, пока оно не превратилось в круглый диск. Его она и толкнула в ткань.
В её магию впились невидимые мельчайшие клешни, подобные лапкам жука.
Она мгновенно выдернула свою магию из ткани. «Потрясающе!» — подумала она, обеспокоенная и злая после того, как увидела весь масштаб того, что с этой тканью сотворили. «Вся эта тщательная вышивка на этой ткани, покрытие её знаками, и приведение их в инертное состояние. Они даже не начнут действовать, пока носящий одежду из этой ткани человек не порежется или поцарапается. Тогда знаки оживут, выпуская то тут, то там капельку гнили, пока совсем не отравят кровь. У его магов, наверное, ушли месяцы на то, чтобы этого добиться, не говоря уже о времени, потраченном на нити и вышивку, лучше всего подходящие для удержания заклинания. Я слышала, что в Янджинге был голод, а он заставляет своих людей тратить время и деньги на это? Что же это за император, который позволяет своему народу страдать, пока сам шлёт такие подарки в Данкруан?»
Она подняла взгляд, и посмотрела в карие глаза своей кузины. Во взгляде императрицы мелькало веселье.
«А», — подумала Сэндри, возвращая хрусталь в карман и выпрямляясь. «Моя кузина Берэнин знает, что ткань опасна, и проверяет меня. Вимэйси Лэдихаммэр, вероятно, уже сказала ей о магии в ткани. Поэтому берэнинская Леди Ризу оставила ткань завёрнутой, и поэтому не позволяет шёлку себя касаться».
— Что думаешь, Кузина? — поинтересовалась императрица. — Ткань такая восхитительная, я не хочу растрачивать её на мелочи. Мне следует использовать её для чего-то особенного, но не могу придумать, для чего именно.
«Две проверки», — сказала себе Сэндри. «Первая — чтобы увидеть, обнаружу ли я магию. Вторая — чтобы увидеть, насколько я политически хитра. Если я скажу ей вернуть подарок, то она поймёт, что я слишком глупа, чтобы понять или осознать, что это будет оскорблением для императора Янджинга — её наиболее могущественного соседа и, иногда, противника. То же самое будет, если я скажу ей уничтожить ткань или спрятать куда-нибудь подальше. Кроме того, какой-нибудь бедный слуга может захотеть полюбоваться на эту красоту, и погибнет исключительно из-за своего любопытства. Что я, по её мнению, делаю для Дедушки — только пишу за него приглашения на приёмы?»
Сэндри лихорадочно думала, пока завязывала обёртку вокруг смертоносной ткани.
— Имперское Величество, этот дар слишком великолепен, чтобы тратить его на тех, кто не способен по достоинству оценить вложенный в его создание труд, — наконец сказала она. Она улыбнулась Ризу, затем снова посмотрела на Берэнин: — Мы, жители западных земель, лишены утончённости, необходимой для восприятия этого произведения искусства. Но знаете, я практически уверена, что посол Янджинга — человек высокой культуры и острого ума. И он… это ведь он? — Ризу и Ишабал кивнули. — Готова побиться об заклад, что посол тоскует по Янджингу, — продолжила Сэндри. — Дворянин из тех земель… ну, он, вероятно, является наиболее подходящим из находящихся в Наморне людей, способных по достоинству оценить эту ткань. Уверена, он будет весьма благодарен, если Ваше Имперское Величество даст ему эту частичку его родины в знак своего расположения. — У Сэндри не было её прежней связи с друзьями, но ей эта связь и не требовалась, чтобы почувствовать, как те расслабились. Они тоже ощутили, что с тканью что-то было очень не так.
Берэнин засмеялась и захлопала в ладоши, в то время как Ишабал кивнула Сэндри.
— Чудесно, Кузина! Ты восхитительно разрешила нашу дилемму. Ризу, немедленно убедись, что всё так и будет. — Когда Ризу ушла, унеся с собой ткань, императрица сказала топтавшемуся неподалёку от неё молодому человеку: — Джа́к, глупый мальчишка, прекрати притворяться, что тебе не интересно. Клэйхэйм Сэндрилин фа Торэн, позволь мне представить тебе Сагхада Джа́кубэна фэр Пэ́ннэна? Джак — один из моих дражайших юных друзей. Он также соседствует с твоими поместьями у города Ки́лкойн.