– Как ты себя чувствуешь?
– Плохо. Как я еще могу себя чувствовать, тупой ты осел. Уинс мой лучший друг, другого такого нет, и не будет.
– Понимаю.
Дверь открылась с такой силой, что умудрилась удариться о стену и отрикошетила обратно. Мама покинула кабинет директора, оставив отца позади.
– Если вы готовы, можем ехать. – Объявил тот.
– Нет! – Крикнула мать. – Кайли, прости, но ты доедешь как-нибудь сама.
– Ева, ты можешь поговорить с ним дома. Девочка приехала только ради нас. Будет неправильно ее не подвезти.
– А мне до задницы, что там правильно!
Словив на себе взгляд директора через открытую дверь, женщина замолчала. Она смиренно развернулась и пошла дальше по коридору. Кайли поднялась на ноги и подошла к мужчине, что стыдливо отводил глаза.
– Я доеду сама.
– Спасибо. – Закивал тот.
– Пока, Кайли. – Тихо, боясь звука собственного голоса, произнес Уилл.
Отец схватил его за плечо и потащил дальше.
– Что со мной будет? – Этот подросток не привык к наказаниям. Даже при спорах о том, с кем ему стоит встречаться, а с кем – нет, в семье никогда не доходило до угроз. Но сейчас он ясно понимал, каким бы ни было наказание – он его заслужил.
– Тебя отстранили от учебы на неделю. Будешь сидеть все это время с матерью, поможешь с организацией похорон.
– Я как-то не особо в этом шарю…
– Не мои проблемы.
Он отпустил сына только у парковки. Мужчина словно забыл о том, что тащит мальчика силой. Ему было все равно на лица учителей и школьников, редко проходящих мимо них по коридорам.
После очередной порции ругани, Уилл получил возможность вернуться в свою комнату. Он был рад ненадолго остаться в одиночестве. Здесь была своя атмосфера. Ни давящее молчание у кабинета директора, и не шум класса. Только успокаивающая тишина.
– Пусть отоспится! – Раздалось за дверью.
– А я что? Я отдыха не заслуживаю? Думаешь, мне нравится везде бегать и выбирать цветы на похороны сына?
Похоже, они переместились на второй этаж, поближе к его ушам.
– Поручи это кому-то другому!
– Кому?! Никто из них не знает так хорошо моего мальчика.
Поразительно! И как им только удавалось находить силы? Паренек натянул одеяло на голову и уткнулся носом в подушку. В таком положении уснуть было практически невозможно – нечем дышать. И все же подушка будто бы забирала на себя все внимание. Он уже почти не слышал голоса родных.
***
Легкий ветерок смахнул прядь с его лица. Свежий воздух наполнил легкие. Просыпаться уже не хотелось, да он и не торопился.
– Эй, ты!
«Я вас не слышу» - сказал себе Уилл.
– Пацан, просыпайся!
Он нехотя открыл глаза. Пышнотелая женщина стояла прямо над ним, замахиваясь каким-то оружием. Подросток быстро перевернулся на бок, уворачиваясь. Грабли впечатлись в землю, прежде чем успели отрубить ему голову.
Уилл вскочил на ноги. Ему было на удивление тяжело оторвать тело от земли.
– Пади прочь с моих собратьев!
Паренек испуганно отшатнулся. Пышнотелая леди рядом с ним не была человеком. Ее руки полностью состояло из голубых лепестков. Они распускались к тому месту, где у обычного человека заканчивалась кожа, и соединялись где-то к центру руки. Как если бы на проволоку нанизали несколько цветков. Лицо же ее большое походило на капусту, и состояло из больших наложенных друг на друга листьев. Ног ее не было видно из-за белой длинной юбки, и все же тот был уверен, что под ней был единый стебель. Потому что дамочка раскачивалась взад и вперед, словно приросла к одному месту.
– Как ты посмел пролить здесь чай?! – Активно жестикулируя, она размахивала чайником прямо перед его лицом.
– Я ничего не пил!
Он надеялся, что этого хватит, чтобы успокоить женщину. Но та только сильнее раскричалась.
– Ты! Ты мне лжешь! Я тебя видела вчера.
– Да, я был здесь. Меня пригласил на чай садовник. У вас ведь есть садовник, мэм? Давайте его позовем?