Гей. Не любят вас, наверное, здесь?..
Бэндэ. Не любяць?! Жыўцом бы з’елі, каб не быў я такі касцісты ды шарсцісты.
Гей. Мужайтесь, коллега! Такие люди, как вы, нам нужны. А впереди — борьба не на живот, а на смерть…
Бэндэ. Дыскрэдытуюць, сволачы. Шпількі падпускаюць. Гадзюшнік ён і ёсць гадзюшнік. Вершык па руках ходзіць. (Вымае з партфеля паперку, чытае.)
Гей рагоча.
Пад Гёту падробка. Вылічыў я, што Якубкава работа…
Гей. Что за Якубка?
Бэндэ. Колас, а то хто ж?
Гей. Кстати, Лукаш Афанасьевич, вы в своей, прямо скажем, весьма и весьма обстоятельной информации умудрились мастерски обойти и Якуба Коласа и Янку Купалу. Как-никак классика, а вы так оплошали…
Бэндэ. Я ўжо казаў, Канстанцін Веньямінавіч, каб вы не бралі Лукаша Апанасавіча голай рукой. Класіка яна ёсць класіка, каб пра яе пагаварыць асобна і грунтоўна. Тым больш што з галоўкі ў нас загніла рыбка… Ад яе нацыяналістычны смуродзец.
Гей. Ну что… (Устае з крэсла.) Очень был рад знакомству. До скорой встречи, Лукаш Афанасьевич.
Бэндэ. Да свідання, Веньямін Канстанцінавіч, даруйце, Канстанцін Веньямінавіч.
Гей падае руку. Бэндэ доўга трасе яе, потым выходзіць. Гаспадар глядзіць на дзверы, распальвае люльку. З пакоя адпачынку нечакана з’яўляецца Рапапорт з прыгожым падносам у руках. На падносе — каньяк, нарэзаны лімон, цукеркі, два кілішкі.
Рапапорт (ставячы паднос на столік). А что, Константин Веньяминович, если однажды товарищ Сталин скажет (імітуе Сталіна): Товарищ Гей у нас замечательный следователь и талантливый чекист, а товарищ Раппопорт неплохой партийный работник. А потому товарищ Сталин считает, что их надо поменять местами…
Гей (прымае ўмовы гульні). Но товарищ Сталин, если ему подскажет товарищ Ягода, может сказать: у нас в Белоруссии растут настоящие бдительные кадры. К ним надо присмотреться на предмет выдвижения в центральный аппарат. (Бярэ кілішак, другі падае Рапапорту.)
Рапапорт (чокнуўшыся з Геем). Тогда за поиск и разгром нацдемовской контрреволюционной организации в Белоруссии.
Гей. А как называлась организация на Украине?
Рапапорт. «Союз освобождения Украины».
Гей. Вот и у нас такая будет. А товарищ Бэндэ, как мне кажется…
Рапапорт (перапыняе, у захапленні). Слушай, Костя, где ты его взял?! Это же…
Гей (перапыняе). Это нечто большее, чем просто чудак.
Рапапорт. Сексот-уникум! Доносчик-феномен! Пока ты его потрошил, у меня созрел совершенно гениальный сюжет дела…
Гей. Союз освобождения и его лидеров будем искать среди писателей и ученых.
Рапапорт. Среди больших писателей и ученых, Костя.
Гей. Разумеется, Гриша.
Рапапорт (яшчэ раз чокаецца). Твое здоровье, секретарь!
Гей. Твое здоровье, ОГПУ!
Выпіваюць, закусваюць. З пакоя адпачынку з’яўляецца Стэнаграфістка.
Стэнаграфістка. Простите. Сколько экземпляров стенограммы беседы делать?..
Святло раптоўна гасне.
III
Купала ў сваім рабочым кабінеце за пісьмовым сталом. Толькі і не сядзіцца і не пішацца яму — туга і неспакой на душы. Папяросы не дапамагаюць. Уваходзіць Уладзіслава Францаўна.
Уладзіслава Францаўна. Яначка, да нас госць. Заходзь, Якубка, заходзь… А накурыў, — божачка! (Адкрывае фортку.)
Якуб Колас падае руку сябру.
Гарбаты ці… па кілішку? (Якубу.) Той самай адмысловай налівачкі?..
Якуб Колас (з сумам і роспаччу). Мне б, Уладка, воцату…
Уладзіслава Францаўна (здзіўлена). Чаго?!
Якуб Колас. Эсенцыі. Поўную кварту. Каб адразу захлынуцца…
Уладзіслава Францаўна (устрывожана). Што-небудзь сур’ёзнае ці дурныя жарты?..