– Не любишь ты меня, Ярослав.
– Не люблю?! – возмутился Чужой (Ярославом его, оказывается, на самом деле зовут). И, улыбаясь, поправил: – Что ты. Терпеть тебя не могу.
Все трое весело засмеялись.
– Привет, – вклинился Олег, подходя вплотную. – Вы чего без меня убежали, я вас все утро ищу.
– А, поединщик! – Чужой первым протянул руку. Йерикка кивнул. – Мы вот тут товары смотрим. Видел такие? Это Исаак Сергеевич нас совращает…
– Исаак Сергеевич – это я, – представился торговец.
Но Олег его уже не слышал. На металлическом лотке перед ним лежали… сидюшники. Стопки дисков в ярких упаковках с надписями глаголицей, но очень знакомыми картинками. Батарейки – Олег узнал «Энерджайзер» и «Дэву»! Ширпотреб, как на лотке у вьетнамца – бейсболки, майки с аляповатыми цветными рисунками… Несколько ноутбуков с логотипами известных фирм, надписанными по-данвански… но Олег мог поклясться, что это копии «Атари» – видно по дизайну корпуса, расположению кнопок на клавиатуре, компоновке…
Что за ересь?
– Ваши меня поедом едят за то, что разлагаю общество, – шутливо пожаловался Олегу торговец. – А я, между прочим, торгую только тем, что покупают, ничего сам не навязываю. Полчаса назад один ваш вот плеер купил. Хорошая вещь. И батарейки к нему.
– Ревок купил, – хмыкнул Йерикка. – Ладно, пусть балуется… Гладко у тебя выходит, торговец. Мол, я не я и вина не моя – это люди покупают, а я только их запросы удовлетворяю. Вот так вы и дурью торгуете.
– Я этой дрянью не торгую, – брезгливо отозвался Исаак Сергеевич, – не первый год езжу сюда, вы меня знаете… Да и то сказать, если уж на такое свернули – разве не так? Посмотрим давайте – из-за дури масса преступлений совершается, а почему? Да потому, что люди ХОТЯТ ее иметь. Если им это запрещают – так они убивать начинают. А если им дать то, чего они хотят, – преступлений не будет. Никому же насильно дурь не навязывают. Но если кто хочет – да на, пожалуйста, чего жизнь-то себе невыполнимыми запретами усложнять, обставлять, как волка флажками?!
– Каков, а? – с некоторым даже удовольствием подмигнул Олегу Чужой. – Не прищемишь.
– Ну и вы не простачки, – хрукнул Исаак Сергеевич. – Да что там, все мы рабы божьи.
– Мой бог меня рабом не зовет, – тихо сказал Йерикка, чуть наклоняясь вперед, и Олег с изумлением увидел в его руке, нацеленной под прилавком в живот торговца, вороненый парабеллум. – Давай-ка мы с тобой тут постоим, а друзья мои посмотрят, что ты там в этот год привез, кроме обычного набора. Вольг, поможешь?
– С удовольствием, – искренне сказал Олег, наблюдая, как лицо торговца начинает сереть с зеленцой. Чужой уже гибко прыгнул через лоток, отстранил Исаака и вошел внутрь балагана. Олег последовал за ним, услышав за спиной одышливое:
– Не понимаю… там нет ничего против ваших законов…
Йерикка молчал.
Чужому не слишком требовалась помощь. Он уверенно подошел к ящикам у стены прямо напротив входа, сбросил верхний, открыл ногой. Там лежали майки. Концом своей палки Чужой отбросил их, открыв ровные ряды упаковок со шприцами, уже наполненными желтоватой жидкостью.
– Наглеж… – пораженно сказал Олег.
– Подстава, – усмехнулся Чужой. Сбросил второй ящик, сделал то же – там оказались блестящие пластмассовые пакеты. – Это что еще?
Олег подошел ближе. Чужой, достав камас, распорол обертку – внутри оказался глянцевый яркий журнал. Олег моргнул. Чужой тихо потянул сквозь зубы воздух, словно ему стало очень больно, пролистал страницы – с минимумом текста и максимумом иллюстраций, почти сплошь заполненных голыми детьми и подростками, группами и поодиночке, среди самых различных интерьеров. Сказал задумчиво:
– А я-то думал, мы эту дрянь… ошибся, – пролистал еще раз, бросил в ящик. Покосился на Олега: – Что с тобой?
– Ничего, – трудно ответил Олег, чувствуя, как начинает ровно, жарко полыхать все лицо. К горлу подступил комок, скатился обратно в желудок, оставив изжогу. В школе среди ребят были несколько человек, достававших из-под полы ИМЕННО ТАКИЕ издания и даже видеокассеты с дисками. В этом было что-то настолько отвратительное, что Олег всякий раз заводился, стоило ему увидеть подобные вещи. Ему это казалось хуже… честное слово, хуже убийства. Там, на Земле, он не мог ничего сделать. Но здесь…
– Я выпотрошу эту крысу, – процедил он.
Но Чужой перехватил Олега за плечо:
– Стой. Я же сказал, что это подстава. Исаак, конечно, грязь, но не того плана Это ему просто подбросили, чтобы отвлечь наше внимание… Вот что, ты один этот журнальчик и упаковку шприцев вынеси и покажи ему. И скажи, чтобы сюда шел.
Олег вылетел, как на крыльях. Шваркнул шприцы и журнал на лоток, со злорадством увидев, как из зеленого торговец стал превращаться в творожно-белого и начал потирать шею, словно на ней уже захлестнулась веревка Права:
– Это не я… это не знаю… вы же меня… я чтоб – никогда! Я нет!
– Успокойся, – негромко сказал Йерика. – Твое счастье – это и правда тебе подбросили, – торговец дернулся и громко испортил воздух.
– Иди внутрь, – мотнул головой Олег. – С тобой поговорить хотят.
Исаак Сергевич моментально шмыгнул в балаган. Йерикка поднял журнал, полистал – Олег отвернулся, чувствуя, как его начинает колотить.
– Да, – словно металлическую черту подвел Йерикка. – Вот это и есть самое страшное.
– Почему товары не обыскивают в начале торговли?! – взорвался Олег. – Чтобы эта грязь даже появиться здесь не смела! Или это первый случай?!
– В том-то и дело, что не первый, – грустно ответил Йерикка. – А товары некому обыскивать. Тут же нет полиции, даже нет управляющего ярмаркой. Сам каждый приезжает, сам торгует, сам уезжает… Исааку подкинули. А бывает, что и нагло привозят. И торгуют.
– Ради такого дела можно было бы и полицию организовать, – проговорил Олег, успокаиваясь. – Сам же говорил – это и есть самое страшное!