Мне очень хотелось возразить, но пришлось через силу заставить себя заткнуться: ситуация точь-в-точь походила на приказ Трегта остановиться. И наши преподаватели, и мои отец и дядя не раз говорили о том, что воля накладывает на нас обязанности. А значит, в любой ситуации нужно уметь работать в команде, подчиняться приказам и принимать помощь через гордость и обиды – в противном случае может возникнуть хаос. Подобные правила воспитывались в нас еще с «нулевого» курса – полугодовой подготовки, которая предшествовала поступлению на боевые факультеты академии Бета.
Все это было верно и правильно, но сам факт того, что я не могла самостоятельно справиться с собой заставил меня окончательно закрыться от желания разговаривать. Нэд больше и не пытался завести со мной разговор насчет боя, либо поняв, что не добьется ответа, либо просто передумав со мной это обсуждать. Ну, это и к лучшему.
Прежде всего я получила нагоняй от главного медика – она совершенно случайно столкнулась с нами на крыльце медкорпуса: все, что она думала о боях, она высказывала мне почти всю дорогу до кабинета общей помощи. Второй нагоняй последовал за первым, но уже за отношение к собственному телу, когда ее помощница сняла наполнившийся кровью блокирующий пластырь, под которым осталась только ровная корка на самой ране и бордовые кровоподтеки по всему колену. Пообещав разобраться с «усатым садистом» через директора, женщины провели сканирование травмированного места, попутно не умолкая ни на секунду.
Сочетание сердобольности с вечным возмущением этих неизменных спутниц студентов-волевиков порой доводило меня до нервных смешков: медкорпус никогда не пустовал, ведь всевозможные ожоги, вывихи, переломы, разного рода серьезные раны были не так уж редки в повседневной учебно-тренировочной жизни, а уж моя травма так и вовсе была обычным делом. И неизменно, каждый раз попадая сюда, я слышала одни и те же слова недовольства и обещания достучаться до директора, со временем привыкнув к тому, что так они просто выражают свое волнение. Они не хуже всех остальных преподавателей и студентов знали, насколько важна для нас подготовка к любым жизненным ситуациям, в особенности, опасным и сулящим тяжелые травмы.
Убедившись, что переломов, смещений и прочих радостей травмы не наблюдается, женщины придвинули ко мне уже знакомый аппарат – регенератор. Штука неприятная, но эффективная, как ни крути: мелкие ранения она восстанавливала буквально за считанные секунды, раны посерьезнее максимально возможно залечивала. Я не особо вдавалась в подробности устройства, но прекрасно знала одно: используя все данные о теле студента, она вроде как создавала новые клетки организма, искусственным путем воссоздавая и разделяя их, используя при этом нашу внутреннюю волю. Жаль, действовали такие штуки только на волевиков.
Сетка из лучей пропала, и регенератор, пару раз пискнув, перестал светиться, оставив после себя почти круглую ранку с ровными краями, покрытую темноватой тонкой корочкой. Я осторожно вытянула ногу и согнула в колене: боли не было и движению ничего не мешало – разве что чувство легкого онемения еще не совсем пропало.
– Отлично!
– Отлично им, – не замедлила с ответом старшая. – Когда вы уже запомните, что нельзя бесконечно залечивать раны и тут же снова их получать: человеческие тела даже с волей изнашиваются не меньше других.
Она хотела еще что-то сказать, но махнула рукой и вышла, следом за ней отправились и ее младшие помощницы, напоследок предупредившие, что лучше повторно сегодня не травмироваться. Ага, конечно же так и будет! Учебный день только начался!
Глава 2. Знание
– За что?! – от неожиданного заявления старосты я вскочила со своего места, заметив, как девушка невольно подалась назад.
– Откуда мне знать? Трегт так сказал – я просто передаю его слова.
Вот дела… Девушка скрылась с моих глаз быстрее, чем я собралась спросить ее второй раз, так что ничего не оставалось, как сесть на место и ждать начала занятия. С чего бы вдруг меня вызывать к директору? Что такого я сделала, что еще не раскрыли? На ум тут же пришли всевозможные проступки и те, за которые меня уже отчитывали, и те, которые так и остались безнаказанными – и надо сказать последних было больше. Однако в них не было ничего настолько серьезного, чтобы вызывать прямо к директору, минуя старшего преподавателя нашего направления. Может быть, конечно, дело в избиении Славиана, но так это же был простой поединок в рамках занятий, да к тому же за нами следил преподаватель, вмешавшийся лишь тогда, когда, действительно, нужно было остановить бой. В конце концов, мой противник живой, пусть и не совсем здоровый, но пара дней в медкорпусе приведут его в нормальное состояние.