– Да ничего такого, это пройдет, – я отмахнулась в пустоту, пытаясь успокоить даже непонятно кого из нас. – Регенератор работает, так что все поправимо, просто на это нужно время.
– Райн? – в палату без стука вошла Ария. – Молодец, что проснулась. Сворачивай свои переговоры, будем пробовать…
– Прошу прощения, вы – лечащий врач? – послышался голос Ирмана, и я, не удержавшись, тихо выругалась.
– Старший врач по первому медкорпусу академии, – послышался ответ женщины.
– У меня есть вопросы касательно здоровья Виэтрикс….
Я закрыла уши, и вот тут-то при резком движении мышцы с радостным кличем напомнили о себе: по телу волной прошла тупая ноющая боль. Увы, весьма знакомая, являющаяся наградой за перенапряжение каналов воли. Видимо, вчерашняя новая сила хорошенько потянула мне систему воли по всему организму. Пришлось сдержать болезненный стон и просто ждать.
Терпеть не могла, когда родители или дядя вмешивались в происходящее с волей. И если мама спокойно отнеслась к моему обучению, то отец в прошлом году устроил почти собеседование старшему преподавателю боевого факультета и лично Трегту, когда меня переводили, дядя Ирман не отставал, когда речь шла о проблемах в академии.
Нельзя же было просто поверить на слово, да? Обязательно нужно еще и весь остальных допросить, раздраженно думала я, пытаясь не вникать в разговор. Не хотелось бы услышать, как Ирман допрашивает женщину как преступника. Хотя лучше уж такой допрос, чем разговор с отцом…
– Райн! – Ария потрясла меня за плечо. – Вернись на землю. Мы закончили. Так что давай приступим к процедурам. И нечего так вздыхать: это ведь ты хотела, чтобы твоим лечением занялись как можно скорее.
Разрываясь между желанием послать все подальше и желанием поскорее вернуть себе нормальное зрение, я села в кровати, и она быстро нацепила мне на голову какой-то холодный металлический обруч, шлепнув меня по рукам, когда я попыталась до него дотронуться.
– Ну-ка, ша! Это нельзя трогать.
– Но моя же голова его трогает, разве нет?
– Ох, упрямая девчонка, – пробурчала она, чем-то звеня. – Все вы одинаковые.
Дальнейшее бормотание было не очень разборчивым, а потом и вовсе затихло, когда она с победным восклицанием прекратила звенеть и раздался громкий отчетливый щелчок. Обруч на голове в этот момент словно сжался, надавив с такой силой, что казалось еще немного и раздавит череп в лепешку, но прежде, чем я успела выругаться, он вернулся в нормальное состояние и боль исчезла. Но вместо нее наступило неприятное покалывание во лбу над глазами, из-за чего непроизвольно задергались веки. Попытка пожаловаться на эффект от странной штуки была прервана на корню:
– В следующий раз может будешь думать, прежде чем с кем попало связываться.
– Но я не…
Она шикнула на меня и вновь чем-то зашуршала, пока я пыталась справиться с рефлексом, заставляющим меня моргать со скоростью раз десять в секунду. Показалось, что прошла целая вечность прежде, чем раздался странный короткий звук и покалывание во лбу прекратилось. Ария тут же сняла адскую машинку с моей головы, и я с наслаждением растерла виски, наплевав на пульсирующую боль в плечах.
– Чувствуешь что-нибудь?
– Ага. Что больше не хочу связываться с этой штукой, – мрачно пробормотала я.
– Райн! – женщина совсем негромко одернула меня, но эффект был такой, словно над ухом гаркнул сам Трегт. – Не паясничай!
– Ладно-ладно. Да ничего не изменилось, – я несколько раз поморгала и протерла глаза. – Все по-прежнему.
– Хорошо, – она даже ничуть не расстроилась.
– Что хорошего?
– Виэтрикс, тебе стоит немного больше обращать внимание на все, что говорят и делают вокруг тебя. Твоя жизнь состоит не только из боев и требований Трегта.
– Никто об этом и не говорил.
Она хмыкнула, но больше ничего не сказала, забрав что-то тихонько звенящее и направившись к двери. Вопрос, посланный ей вдогонку, был полностью проигнорирован, и мне захотелось бросить в дверь чем-нибудь, но под рукой не оказалось ничего стоящего. Фыркнув, я вновь откинулась на подушку, пытаясь сообразить, чем бы заняться, но все идеи упирались в одно – без зрения все это невозможно. Эта истина всерьез начала меня бесить, а полная безысходность просто угнетала. Я маялась от скуки черт знает сколько времени, даже, кажется, успела немного подремать, потому что больше мне заняться было просто нечем. Когда казалось, что время уже вечернее, одна из младших медсестер только принесла мне обед. После этого ее радостного сообщения, я, не выдержав, взвыла, пару раз приложившись кулаком об стену, возле которой стояла кровать. Учитывая, с какой скоростью девушка покинула палату, можно было предположить, что выглядело мое поведение не слишком-то нормальным.