Едва голова коснулась подушки, я отключилась. Сны вернули меня в тот день, когда все началось: я вновь увидела электронное письмо о зачислении, не очень-то довольное лицо отца. Одна за другой сменялись картинки воспоминаний: удачные и не очень знакомства, перепалки с преподавателями, экзамены, открытие в себе воли, бесконечные тренировки… и провальное поражение на Ночных боях в финале. Эту страницу своей жизни я предпочла бы вырвать и забыть, но она была заложена кучей огромных закладок, которые не желали просто так отрываться от нее. Перед глазами вновь пронесся отключенный блокатор воли, закрепленный за ухом Лилиа, и ее победа, честность которой была доказана для всех, кроме меня.
Что делают проигравшие? Суровый голос отца эхом отзывался в голове даже, когда я вырвалась из сна и села на кровати. Этот вопрос был единственным, который отец задал мне после возвращения домой, когда от злости и собственного бессилия я не знала куда деться. Те несколько дней после поражения прошли как в тумане, и после этой жуткой боли, я не могла себе позволить проиграть еще раз, снова оказаться в том беспомощном бессильном состоянии и снова увидеть разочарование на лицах близких людей. Увидеть… Я нервно хихикнула, закрыв лицо ладонями.
Нужно держаться.
– Что ж, думаю, нам осталось не так много, – удовлетворенно заявила Ария после моей встречи с регенератором следующим вечером.
– Думаете?
– Уверена. Чем меньше повреждений остается в твоих глазах, тем больше регенератор может работать и тем быстрее восстанавливаются прочие недостающие части.
– Но я по-прежнему не вижу…
– Ты различаешь свет и тень – раз, ты уже видишь четкие границы образов – два, образы приобрели цвета – три. Я думаю, это весьма неплохой прогресс за две недели, что ты тут провела.
– Черт, уже две недели…
– Не уже, а всего. Тебе стоит помнить о том, что в обычных условиях такие травмы могут лечиться годами.
– В обычных условиях я бы…
– Что? Не получила бы такую травму? Я с тобой согласна. Однако ты решила обучиться владению волей, так что во всем этом вина только твоего личного решения.
– Я не сама себя ослепила!
– Конечно же, нет, – покладисто согласилась она. – Но тебе стоит признать, что в сложившейся ситуации виноваты два решения: твое – изучать силу высшей воли, и его – применить все, что он знал в один момент. Я могу ошибаться, и ты можешь считать иначе, но именно два этих решения привели к такому исходу.
Мне ее мнение не понравилось, но я решила дальше не спорить, откинувшись на подушку и скрестив руки. Возможно это было слишком резко, но иного завершения неприятного разговора мне не представлялось. Она тоже, видимо, не видела смысла что-то говорить, поэтому молча ушла. Зета сегодня уже была, а больше гостей у меня обычно не предвиделось, так что отложив свою обиду в сторону, я уже собралась ложиться спать, когда в дверь негромко постучали, и тут же послышался голос Таны.
– Виэтрикс, ты не спишь?
– Нет еще, заходи.
– Уф, это хорошо, – она прикрыла дверь и подошла ко мне, положив что-то на стол. – Давненько не виделись.
Последнее слово вызвало у меня смешок, и девушка слегка смутилась, тут же оборвав саму себя.
– Прости, я не…
– Все нормально. Я уже начинаю привыкать к этому. Ты что-то хотела?
– Нет, просто решила заскочить, пока нашими парнями внизу занимаются.
– Что-то случилось?
– Они ввязались в драку в городе.
– Они что…
– Нет, ну, или волю просто не засекли. Рэм написал мне по дороге и рассказал в общих чертах, что произошло. Судя по всему, язык не довел его до добра, ему серьезно досталось прежде, чем парни вмешались.
– Парни?
– Ну, да. Аркадар и… Аззак. Повезло, что они были там, иначе все могло бы закончится хуже.
Мне было понятно, почему она так быстро выпалила свое пояснение, но имя парня, ослепившего меня, уже не вызывало такого всплеска злости, как прежде. То ли я немного остыла, то ли сказывались его попытки общения, однако и любить его всеми фибрами души я тоже не спешила. Девушка рассказала мне все, что знала сама, а потом поспешила вниз – ей просто необходимо было узнать все прежде, чем до парней доберутся магистры. Хотя, если в дело вмешалась городская охрана, то разбирать эту ситуацию будут на уровне руководства Академии, и, не дай воля, будет засечено применение хотя бы продвинутой воли, не говоря уже обо всех остальных ее видах – серьезных последствий будет не избежать, и исключение было лишь одним из самых мягких.