– Может, объяснишь, как ты это делаешь?
– Что именно? – он поднял брови.
– Дроун так и не сказала мне ничего о том, что мне делать, – я махнула в сторону магистра. – Что вы все делаете, я тоже не понимаю. В чем суть?
– Я тоже не знаю, как объяснить, – Аркадар пожал плечами. – Ты же чувствовала свою силу?
– В тот раз я даже не понимала, что это вообще какая-то сила. И по ощущениям это не очень-то приятно.
– Ну, как я понял, тебе нужно войти в то состояние, в котором ты свою силу почувствуешь. И чем дольше ты ее ощущаешь, тем проще ей управлять.
– Да чтоб вас всех, – я закатила глаза. – Что не так с Волей, что постоянно нужно где-то ее искать, вызывать, контролировать?
От раздражения закололо в висках. У меня ушло столько времени в прошлом году, чтобы понимать, как Воля внутри появляется, и до сих пор она не всегда отзывалась, когда была мне нужна. Особенно, если я не была на взводе. А теперь все опять сначала.
– Не нервничай, – Аркадар подошел ко мне. – Это не очень понятно, пока не начнешь делать.
– Я уже миллион раз слышала эту фразу, спасибо.
– Я серьезно. Давай просто начнем с чего-то привычного. Ты же боец. Давай устроим спарринг.
– Спарринг?
– Если это твоя сильная сторона, давай начнем с нее, – студент кивнул, ободряюще улыбнувшись. – Я не против. Я не сторонник быстрого старта, как наш снежный товарищ.
Он махнул в сторону Аззака и сделал пару шагов назад, плавно опускаясь в боевую стойку. Пальцы его рук слегка сжались, будто проверяя упругость воздуха перед ударом. Долго ждать он не стал.
Его первый выпад был быстрым, как удар хлыста – резкий, прямой, без лишних замахов. Я едва успела подставить предплечье, ощущая, как мышцы напряглись от удара. Слишком резко. Слишком… неестественно. Поначалу я растерялась. Он двигался не так, как мои одногруппники – его шаги были плавными, словно он скользил по песку, а не отталкивался от него. Каждый удар следовал за другим, будто звенья одной цепи, и я отступала, блокируя их автоматически, не понимая, почему его стиль казался мне таким странным.
Он использовал обманки – ложные замахи, финты плечом, внезапные смены траектории. Настоящие удары приходили оттуда, откуда я не ждала: резкий апперкот под ребра, молниеносный локоть в сторону виска. Я едва успевала реагировать, и с каждой секундой дышать становилось труднее, а в висках настойчиво билась мысль, что от внимания ускользает что-то очень важное. Весь мир словно сузился до него одного – я видела каждое его движение, но не могла предугадать следующее. Как будто снова ослепла, хотя зрение было четким. И когда я уже готова была просить передышку он сам отступил, разорвав дистанцию.
– Ты тоже левша? – выдавила я, пытаясь справиться с жжением в легких.
– Амбидекстр, – он виновато поднял руки. – Прости, я забыл сказать об этом.
Я отмахнулась, внутренне костеря себя. Глупость. Ошибка новичка. Я не заметила, что он одинаково свободно бьет и правой, и левой – никакого перекоса, никакого привычного смещения центра тяжести. Но больше всего бесило другое: я устала. После недель беспомощности мое тело отказывалось слушаться так, как раньше. И хоть перерыв был не таким уж длинным, изнутри неприятно подъедала мысль о потере формы.
– Хочешь отдохнуть? – его голос вернул меня в реальность.
– Нет, надо продолжать, – я выпрямилась, сжимая кулаки до хруста в костяшках.
– Тебе не стоит так выматывать себя после травмы. Даже если ты полностью восстановилась.
– Да все нормально. Давай еще раз.
На этот раз я смотрела не на отдельные удары, а на рисунок его движений. Сосредоточенный взгляд, четкие шаги, выпады, которые не были ни спортивными, ни уличными. Это была система. И чем дольше длился бой, тем больше во мне крепло странное ощущение дежавю. Это был не уровень Славиана или Зеты, и даже не Лилиа. Он бился правильно – так, как бьются те, кого учили не просто побеждать, а загонять и добивать.
Резкий выпад, подсечка, и я полетела вниз, песок сотней игл впился в ладони. Перекатившись через плечо, я приподнялась на локте и усмехнулась. Не потому, что было смешно. Потому что наконец поняла.