Стараясь не смотреть ему в глаза, я вздохнула: в конце концов, мне не нужно было что-то оформленное и законченное – достаточно было попытки и хотя бы минимального результата. В голову упорно ничего не приходило, и тишина уже всерьез затягивалась, оставляя все меньше времени на раздумья.
– Ну? – магистр поднял брови, приложив руку к подбородку, на котором уже не было красного пятна.
Он специально, что ли? Невозможно соображать, когда на тебя так смотрят. Его разозлили, и он решил отыграться на остальных? Ну, давай, старик, попробуй довести меня! Я чувствовала, что забурлившее раздражение поднимает волю внутри и вместе с этим нестерпимо зачесались кулаки: пришлось снова ловить и останавливать машинальное потирание запястий.
Я постаралась потише выдохнуть и вперилась взглядом в магистра: сейчас это был единственный источник эмоций, и он отлично срабатывал. Воля понемногу заполняла каналы и точки и наконец достигла кончиков подрагивающих пальцев. Дальше было сложнее: нужна была довольно серьезная степень концентрации, чтобы выпускать ее наружу равномерным потоком, параллельно придавая ей нужную форму.
Взгляд магистра недвусмысленно намекал на то, что пора бы уже что-то делать, и я решила: была ни была! Что получится, то и получится, оправдание всегда можно придумать. Сказать, например, что пока не получается, что в принципе не так уж далеко от истины, или что пока нет точной цели, или… Ладно, черт с ним!
Сжав зубы, я выставила руку вперед, раскрытой ладонью вверх. И тут же вспомнила, как Таанг показывал мне свою волю. Не успев избавиться от образа в сознании, я почувствовала, как кожу на руках неприятно закололо. А следом огонь стал появляться на коже рук почти до самого локтя. Вспыхнувшие руки заставили меня дернуться и машинально стряхнуть пламя, но оно не исчезло.
– Чтоб тебя! – выругавшись сквозь зубы, я попыталась взять рвущуюся наружу волю под контроль.
Не сразу до разума дошло, что ничего не горит: ни одежда, ни кожа. Физически это все еще была просто сила, обернутая в образ, но выходящая наружу воля слегка щекотала непривычное к использованию такой силы тело. Делать было нечего: нужно было использовать хотя бы это, чтобы угодить придирчивому магистру. Повинуясь моим смутным представлениям, пламя стало собираться над вытянутой ладонью.
Только бы не пропало, только бы не рвануло, – билось в моей голове. – Только бы не… может просто сорвать практику? Ехидная мысль сбила меня с настроя, и пламя чуть не погасло, я едва успела вернуть себе контроль над ним, уже чувствуя, как бешено колотится сердце в висках. Закрыв глаза, я попыталась представить в голове, как должно выглядеть то, что собиралась продемонстрировать магистру Ливиаму, и открыла, поднимая руку перед собой.
Пламя скопилось на тыльной стороне ладони и выше по внешней стороне руки, а в воздухе над рукой красовался расплывчатый красно-желтый шар то ли из огня, то ли просто из раскаленного воздуха. Воля согревала ладони, но чувствовалось, что воздух вокруг тоже нагревается. Более-менее четкая форма выбранного предмета уже была невиданным успехом для меня. Хотя, подняв глаза на магистра, я поняла, что он не очень-то впечатлен результатом моей работы.
– Что ж, ничего другого и не ожидалось, – мужчина сделал какую-то отметку в своем списке и жестом позволил мне идти.
Мне едва удалось сдержать вздох облегчения, и я повернулась к лестнице наверх, пытаясь стряхнуть волю. Шар исчез мгновенно, а вот огонь так и остался на коже. Я вновь попыталась остановить течение воли по каналам, но они почему-то не слушались, не желая закрываться наглухо. Вот только этого сейчас не хватало.
– Райн? – вопросительно подал голос магистр за моей спиной.
Только ляпни мне что-нибудь – спалю к чертовой матери, мелькнуло в моей голове, и пламя на руках предупреждающе вспыхнуло ярче.
– Виэтрикс Райн, – предупреждающе зазвучал голос магистра.
– Что? – самым невинным голосом ответила я.