– А предупредить нельзя было? – у меня не осталось упреков, хотя я так тщательно продумывала, как выскажусь ему.
– Я думал, ты заметила.
– Нет. В любом случае, мог бы сказать, как с тобой связаться в случае чего.
– И расскажу, – Таанг с готовностью кивнул и жестом предложил следовать за ним. – И покажу. Пошли.
Все еще кипя, но не зная, за что еще уцепиться, чтобы дать гневу выйти наружу, я пошла рядом с ним в сторону общежитий. Парень молчал, у меня тоже не было на языке ничего, кроме бессмысленных ругательств и упреков, поэтому до корпуса общежития мы дошли в полной тишине. Также не проронив ни слова, он поднялся вместе со мной на седьмой этаж и приложил к входному замку карточку, настежь распахнув дверь и приглашая меня первой зайти внутрь. Я подозрительно вскинула на него взгляд, но встретила лишь улыбку и повторное приглашение.
Первое, что тут же бросилось в глаза – деревянная гитара очень-очень старого образца, лежавшая поперек кровати. Мне приходилось видеть такие на фотографиях своего деда, который в юности играл в какой-то небольшой группе, но, к сожалению, самого деда я не застала. Стены в этой комнате были разрисованы каким-то непонятными геометрическими фигурами, поверх которых висели прозрачные электронные экраны в спящем режиме. На столе я успела заметить неряшливую стопку крупных электронных карт и кучу непонятной техники.
– Садись, чего стоишь, – Таанг подвинул ко мне стул и, повесив гитару на стену, плюхнулся на кровать, вытащив из-под подушки свой браслет. – Ты что-нибудь искала?
– А? – увлекшись разглядыванием разрисованных стен, я пропустила его вопрос мимо ушей.
– Сам-сам рисовал, – усмехнувшись, он обвел рукой всю комнату. – Тоже такие хочешь?
– Нет, спасибо… Так что ты спросил?
– Ты искала что-нибудь?
– А, да, – я вывела домашнее окно браслета, собираясь открыть сброшенный файл.
– Ну, давай посмотрим, – он подошел к столу и вытащил откуда-то шарик проектора. – Сбрасывай и сравним.
Ого, неплохо так. Подобные модели проекторов стояли в учебных аудиториях, но не стала спрашивать Таанга о происхождении этого прибора – было почти очевидно, что он в очередной раз отшутится, не ответив прямо. Послушно сбросив найденную информацию на проектор, я выжидающе уставилась на парня, который все еще копался в файлах своего браслета. Удивительно, но дополнительных окон, файлов и групп файлов у него было неожиданно много.
– Так-с, – он наконец нашел нужный и смахнул в канал передачи на другое устройство, – глянем-ка, что ты успела накопать.
Проектор запустил два больших полупрозрачных окна между нами, и Таанг задумчиво уставился на мои записи, то увеличивая, то уменьшая окна и постоянно переставляя. Чтобы как-то заполнить паузу, я решила почитать, что есть в его окне, но мне не удалось дочитать до конца даже вторую выноску, когда парень щелкнул пальцами и повернулся ко мне, сдвинув свой экран наверх.
– Эй!
– Сейчас разберемся, – он развернул окно ко мне и встал рядом, управляя выносками, которые я приготовила. – Смотри, вот тут у тебя совершенно противоположное определение… вот здесь ошибка в схеме воли, сравни вот эти два куска… Вот это подходящий кусок, можем взять его и вставить…
Таанг выводил на передний план каждую запись из тех немногих, что я успела отрыть, говоря, что подойдет, что не очень, что убрать, что оставить, где ошибки, а где все прекрасно – мне оставалось только соглашаться. Пальцы бездумно барабанили по колену, взгляд то и дело возвращался к узорам на стене и к непонятным деталям на столе – куда угодно, лишь бы не на эти бесконечные термины и схемы. Разобрав то, что у меня было, он вновь опустил своей окно, в котором раскрыл схему каналов воли с наложенными точками.
– Общий порядок течения воли ты же знаешь?
– Поверхностно, – я пожала плечами. – Знаю про систему каналов воли и точки ее усиления… которые ни черта не работают.
– А, так у тебя еще и с усилением проблемы? – он поднял брови, смерив меня изучающим взглядом. – Неудивительно, что твоя воля вырывается толчками.
– Таанг!
– Извини-извини, профессиональный интерес, – с усмешкой помахав руками, он увеличил схему воли. – Так, смотри, сама сила возникает не в каналах воли, а как раз из трех центральных точек усиления вот тут, под легкими. От этого появляется тошнота в первые попытки использования силы…