За столом сидит обливающийся потом доктор Памузов, напротив него - Анна Броун. Она коротко стрижена.
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Пересядьте, пожалуйста, вот на этот стул, лицом к свету.
Анна Броун пересаживается на указанный доктором стул. Доктор Памузов раскрывает одну из тетрадей.
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Итак, ваше имя?
АННА БРОУН
К чему это?
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Такой порядок.
АННА БРОУН
Анна Брунова.
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Как?
АННА БРОУН
Брунова. Броун. Все равно. Вы же знаете, чего же вы спрашиваете?
Анна берет со стола карандаш и верит его в руках.
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Спрашиваю, чтобы слышать, как вы ответите. Возраст! Сколько вам лет?
АННА БРОУН
Тридцать пять.
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Это значит сорок?
АННА БРОУН
Нет, это значит тридцать восемь.
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Отложите карандаш в сторону и не вертите ничего в руках. Вы отвлекаете мое внимание.
Анна кладет карандаш на место.
ДОКТОР ПАМУЗОВ (ПР.)
Почему вы сказали тридцать пять?
АННА БРОУН
Так, по привычке.
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Ага! Это отлично. Эта привычка указывает на желание казаться моложе, то есть лучше, на желание преуспеть в жизни. Желание нормальное, здоровое. Теперь вы понимаете, почему мы заставляем пациентов отвечать? Держите руки спокойно. Какое сегодня число?
АННА БРОУН
Двадцать восьмое, нет, двадцать девятое. Не помню. Знаете, доктор, этот старый прием очень глуп. Ни один нормальный человек не ответит вам сразу. Именно нормальный человек сначала удивится неуместности такого вопроса, а потом уж сообразит, для чего вам это нужно, и ответит.
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Не беспокойтесь. Все это учтено. На что вы жалуетесь? Спите хорошо? У вас, конечно, был сильный нервный шок, от которого вам надо оправиться.
АННА БРОУН
Шок? Ровно никакого. Просто я переутомилась. И эта жара. Потом я хворала, и теперь мне нужно отдохнуть. Поэтому я и приехала к вам.
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Зачем вы остригли волосы?
АННА БРОУН
Был жар, волосы свалялись. Потом трудно было расчесать. И падали. Господи! Да какое вам до этого дело? Я здорова и хочу отдохнуть, и больше ровно ничего.
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Степень вашего здоровья буду определять я, а не вы.
АННА БРОУН
Я ужасно устала! Я ужасно устала!
ДОКТОР ПАМУЗОВ
(ласково)
Да, я понимаю, голубчик. Вас дорога утомила и эта жара. Сегодня ужасно душно. Будет гроза. Все мои больные сегодня нервничают. Пойдите, отдохните как следует, не ходите по солнцу, и на пляж вам не следует. Это потом успеете. Пойдите, голубчик, полежите. У вас хорошая комната?
АННА БРОУН
Хорошая.
ДОКТОР ПАМУЗОВ
Ну, вот и отлично. Если что нужно, не стесняйтесь, все будет сделано.
ИНТ. КОМНАТА АННЫ В ЛЕЧЕБНИЦЕ. ТОТ ЖЕ ДЕНЬ.
Анна Броун распаковывает вещи. Ей помогает ГОРНИЧНАЯ.
Анна вынимает из чемодана шкатулку и кладет ее в верхний ящик комода. Затем подходит к окну, в которое заглядывает огромный каштан.
АННА БРОУН
Здравствуй, друг! Как тебя зовут?
ГОНИЧНАЯ
Вы, барыня, окно лучше не открываете. С этого дерева букашки сыплются.
АННА БРОУН
Так ведь жара. Дышать нечем.
ГОНИЧНАЯ
Ничего, к вечеру легче станет. Даст Бог, дождь пойдет.
АННА БРОУН
Извини, друг, в дом тебя пускать не велено. Тебе подходит имя Розалинда. Значит, ты не друг, а подруга. Будем жить вместе.
НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ЛЕЧЕБНИЦЫ. ЛЕТНИЙ ВЕЧЕР.
Анна Броун идет по территории лечебницы. Корпуса стоят среди парка, разбитого на берегу реки. На пляже в шезлонгах отдыхают несколько пациентов, около одного из них хлопочет сиделка. Солнце отбрасывает длинные тени.
Анна садится на скамейку рядом с пожилым господином с тросточкой. Они молчат какое-то время.
ГОСПОДИН С ТРОСТОЧКОЙ
Вы обращали внимание: солнце перед смертью отбрасывает длинные тени? Вот так же и несчастье - бросает тень вперед. Прежде чем оно настигнет вас, вы входите в его тень. Вам делается безотчетно тяжело, тревожно. Это называется предчувствием.
АННА БРОУН
(безразлично)
Наверное.
ГОСПОДИН С ТРОСТОЧКОЙ
Мне, перед тем, как впервые попал в лечебницу, - не в эту, другую, - стали сны сниться про телефон. Будто бы звонит и все не вовремя, невпопад: то я на докладе, то, извините, с дамой. А еще будто звонят домой и молчат, и дышат в трубку. Так жутко... Видеть во сне телефон, конечно, еще нельзя назвать тенью несчастья, но они, сны эти, вызывали у меня чувство неприятной тоски, а это уже была черная тень. Ну а в скорости и началось...
АННА БРОУН
Что началось?
ГОСПОДИН С ТРОСТОЧКОЙ
Приступы. Доктор говорит, фобия. А у вас какой диагноз?
АННА БРОУН
Я здорова. Просто мне нужно отдохнуть.
ГОСПОДИН С ТРОСТОЧКОЙ
(оживляется)
Да, да, правильно! Все верно. Это надо прятать, ах как надо! Чтоб не прознали. Иначе заметят, что больны, и растерзают. Это Ницше...
Я, знаете, что заметил: мне по роду моих занятий приходиться часто бывать в одном учреждении, ну, скажем, в министерстве, что ли, - так в те дни, когда я несчастен и болен, курьеры перестают мне кланяться. Несчастного человека презирают, как носителя некоего минуса. У курьера минуса нет, он в этой категории рангом выше, вот и презирает.
АННА БРОУН
Ничего не поделаешь.
ГОСПОДИН С ТРОСТОЧКОЙ
Нет, я знаю способ. Здесь главное - не утратить свое внешнее, форму жизни. Не то капут. Если вам очень плохо, если вы до того расстроены, что потеряли сознание окружающей жизни, идете не в ту сторону, куда вам нужно, забываете снять пальто, не узнаете людей и не помните собственного имени, то вы немедленно должны взять себя в руки и стараться делать все именно так, как нужно. Как бы вы ни метались внутренне - движения у вас должны быть спокойны и размеренны. Поступайте непременно так, как поступают все, до мелочей. Это очень важно, никакой уступки. Утром требуйте, чтобы вам подали к чаю те сухари, которые вы любите, пейте и ешьте медленно, делая вид, что вам это и нужно, и приятно. Читайте газету, закурите папиросу - все как все, все как всегда. Это ужасно важно... Если потеряете форму - вы пропали. Вернуться буде очень трудно.