- Ты получил мое письмо до востребования? - На этот раз я был умнее, и продолжил задавать вопросы только после того, как он отставил быстро опустевшую миску в сторону, потянувшись к кувшину.
- В противном случае меня бы тут не было.
Номад с сожалением оторвался от кувшина, запах содержимого которого он сумел только вдохнуть, вытащив из сумки сверток и бросив передо мною на стол. Я быстро глянул, убедившись что на бумажке, написанной моею рукою, лишь время и место.
- И, предваряя твой следующий вопрос, - разливая, продолжил он, - конверт был не вскрыт. Что это еще за пойло? - Поморщившись, он с омерзением взглянул в свою кружку.
Я осторожно понюхал, попробовал на язык и даже глотнул. Чуть терпкая сладость разлилась во рту.
- Обычное вино, - пожал я плечами. - Слегка разбавленное водой.
- Разбавленное?! - Номад сделал вид, что ему плохо.
- А ты хотел надраться прямо с утра?
- А, ну тогда другое дело. - Он подлил себе еще, глотнув уже с явным наслаждением. - Давно меня здесь поджидаешь?
- Всего пару дней.
- Значит, я вовремя. - Расслабленно выдохнул он, отирая губы и подбородок.
- Вовремя, - кивнул я, перегибаясь через стол. Приятель, явно что-то увидев на моем лице, отшатнулся назад. - Даже слишком вовремя. Не объяснишь, что происходит?
- Сядь. Да сядь ты, говорю тебе. - Я медленно, не отводя от него взгляда, опустился обратно на лавку. - На тебя охотятся.
- Да неужели? Даже не буду спрашивать кто, потому как это и так ясно. Лучше скажи мне, кто в этом виноват? А, Номад?
Кое-что, наверное, не поменяется никогда - его губы негодующе задрожали, а сам он покраснел, словно задержал воздух и отказывается его выдыхать. Чрезмерное чувство вины за содеянное. Да уж, приятель, в таком состоянии я видел тебя всего пару раз, и даже боюсь предположить, что же такого ты там наворотил.
- Это получилось случайно...
Он произнес это настолько тихо, что мне показалось, будто послышалось. Однако переспрашивать я его все равно не стал - не настолько я еще озверел, чтобы добивать измотанного и физически и морально моего единственного знакомца.
- Тебя рыщут, и ищейки будут в Криметрике уже со дня на день - им известно, что ты сбежал из-под охраны.
- Охраны, вот как? - Моему изумлению не было предела. - Мне казалось, что ты направил меня к обезлюдевшей деревне, а на деле оказалось, что под бдительную охрану, должную не дать мне свалить из той лишенной цивилизации глуши? Это ты хочешь сказать?
- А еще то, что ты там должен был томиться до тех пор, пока бы за тобой не приехали. Притом, что твой эскорт уже был в пути. Да, Марек, все так и было. Я сам об этом узнал не так давно. И меня и тебя через меня обвели вокруг пальца - им просто нужно было выманить тебя из норки.
- Зачем? К чему? - Я искренне недоумевал. - Откуда у них столь баранье упорство? Все кончено! Давным-давно! Уже ничего не вернуть! Зачем?
- Это ты мне скажи зачем? А, Марек? - Подражая мне, закончил он, положив голову на сложенные домиком пальцы. - Тебе виднее.
Не помню, как полупустой кувшин оказался у меня в руках, громко зазвенев осколками о стену. А я стоял и тяжело дышал, провожая медленно уплывающую с глаз пелену.
- Я заплачу за это. - Произнес мой приятель, торопливо допивая остатки из своей кружки, пока меня снова не накрыло. Эта моя вспышка его словно совершенно не задела.
- Успокоился? - Прямо взглянул он мне в глаза, когда я сел. - Тогда слушай меня внимательно. Несколько часов у нас есть, времени примерно до вечера, может, до завтрашнего утра. После - мы должны как можно скорее отсюда смотаться, желательно в разные стороны. Они знают, что ты здесь, они идут по следу, а след обязательно приведет их сюда, - он постучал пальцами по столешнице, - в это самое место. Погоня должна продолжаться, запомни это, продолжаться до тех пор, пока они не потеряют интерес.
- Два года, - напомнил я. - Целых два года он у них только теплился.
- Все может быть, все может случиться, - как-то рассеянно произнес в ответ Номад.
Мы помолчали. Не знаю каким шестым чувством прочувствовал произошедшее корчмарь, но перед нами на столе появился еще один кувшин подобного напитка. Мы оба, уныло взглянув, к нему даже не притронулись.
- Ты преодолел весь этот путь за столь короткий срок только для того, чтобы сказать мне это?
Он покачал головой.
- Не совсем. Это лишь одна из причин. Что ты собираешься делать?
- Не уверен, пока еще не решил.
- А я, кажется знаю.
Я поднял на него взгляд.
- Это упрек?
Номад лишь задумчиво пожевал губами.
- Хорошо, у тебя есть что предложить? Какое-нибудь решение получше?
- Есть, - буркнул он, вновь принявшись пережевывать фантомную пищу. А я же, не собираясь играть с ним в гляделки и недосказанности, схватил кувшин, махнув ему на прощание. - Да погоди ты!
Взгляд назад показал, что он все еще не мог подступиться, однако на мой невысказанный вопрос кивнул на вход. Я медленно отодвинул одну шторину, выглянув в зал - ни у нас на пороге, ни вообще в харчевне никого не было. А хозяин просто не мог подслушать.
- Ну?
- Продолжай заниматься тем, чем занимаешься.
Я покачал головой.
- Я люблю конкретику, но то, что предложил ты, слишком расплывчато, что позволяет допускать слишком многие вольности. Не слишком много "слишком"?
- Я хочу, чтобы ты не забывал про состязание, и продолжал заниматься его разгадками. Это очень и очень важно.
- Нет никакого состязания.
- Ч-что? - Вдруг опешил он.
- Ты водишь меня за нос. Хотелось бы понять, к чему? Что тобою движет, раз ты столь наплевательски стал относиться к нашей давней дружбе?
- Ты не понимаешь, о чем говоришь...
- Может быть. Но от это "состязания" разит скверной за целую лигу. Я видел то, что не видел никто другой, я могу об этом судить. Ответь мне, с кем ты состязаешься?
Неуверенно закусывая губу, он вдруг как-то сдулся, поник под моим требовательным взором. Я ведь приехал сюда в кратчайшие сроки, я ведь рисковал, как ты так можешь думать? - словно укоризненно твердила вся его сгорбленная фигура.
- Ты же видел обезлюдевшую деревню. Я вытащил тебя из твоего небытия, предложил хоть что-то!
- Ты предложил мне какую-то игру - так я это расценил, а вместо этого втянул в пляску со смертью. В погоню от преследователей, которую я похоронил два года назад.
- Тебе напомнить, чем ты занимался эти два года? - Буквально прорычал он на меня. - И чем нынешняя ситуация отличается от, допустим, полугодовой давности? А? Сейчас ты хотя бы пребываешь в собственном уме и твердой памяти, а не лежишь в канаве, пропитый вусмерть! Сколько раз из той канавы ты встал, только чтобы залиться по самые гланды бормотухой, чтобы, как обычно, вновь прийти в себя в очередной провонявшей помоями канаве?
Он вдруг вскочил, вырвав у меня из рук кувшин разбавленного вина. Этот повторил путь первого.
- Ты отлично спрятался, ничего не скажешь! Зато найти тебя так и не смогли, ха-ха!
- Ты сам это сказал.
- К черту! Псам под хвост эти твои два года! Так нельзя, это не жизнь! Сейчас ты хотя бы живешь!
- Скорее, выживаю.
- Не суть! Теперь ты думаешь, ты анализируешь, ты представляешь творящееся вокруг тебя. Ты способен принимать решения, бороться, ты способен дать отпор! Вот это - жизнь - быть и существовать, а не просто быть! Что... почему ты смеешься?
- Удивительно слышать подобные речи от человека, много лет назад зарекшегося идти на какой бы то ни было риск. И теперь он, утративший форму, прямо сейчас учит меня философии жизни.