- Лучше прожить месяц в постоянном стремлении к своей цели, чем сотню лет бездумно глядя в небеса, - тихо проговорил он.
- Я знаю. Знаю, Номад, ведь это я сам когда-то тебе сказал.
Солнце медленно опускалось за высокий шпиль здания имперской купеческой гильдии, оказываясь проткнутым насквозь. Длинная тень легла на мостовую, коснулась далеких прилавков, указывая подошедший окончанию торговли час. Редкие в это время года в Криметрике базарщики неспешно принялись собирать поклажу. Пока еще светло, но очень скоро закат, а выезжать по сумеркам чревато неприятностями, если верить одной крестьянской поговорке. Суеверия до добра не доводят, - если верить другой.
Я сидел под навесом, бросая нервные взгляды на прохаживающих без дела стражников, лениво понукающих таких же ленивых торговцев. Сонный город, проездной - никто здесь не задерживается больше пары суток. До закрытия ворот оставалось совсем ничего - как взбредет в голову отвечающим за это караульным, по своему определив достаточность упавшей на их плечи темноты. Номад обязательно сказал бы, что торопиться некуда, и раз его до сих пор нет, то он и вправду так считает.
Пора в путь, и я жду нашего с ним разговора, пожалуй, с каким-то извращенными романтизмом. Личная встреча - не запаздывающая корреспонденция, и первую я всецело предпочитаю второй. Когда-то давно, так давно, что кажется уже неправдой, Номад говорил мне, что не нужно ни таланта ни особенного воображения, чтобы писать собеседнику письма и справляться о его настроениях. Письма не требуют мгновенного ответа, говорил он мне, отчего сочинительство без особых проблем можно отложить на потом, скажем, после продуктивного променада в обществе приятной дамы. Бумага с пером никуда не денутся, а ежели чернила засохнуть, то всегда можно откупорить новые. Всегда и все упирается во время, и при переписке в особенности. И чем этого времени на ответ больше, тем большую вычитку и редакцию пройдет письмо.
Что же до разговора с глазу на глаз, то тут уже совсем иная история, зачастую противоположная, зачастую обратная. Оба, и ты и собеседник, ограничены во времени на ответы, на формирование мысли и облечение ее в надлежащую форму. Такое не по мне, качал он головой, я люблю размеренность, и готов подождать в случае необходимости.
Но куда же этот Номад так надолго запропастился?
- Хорошо, хорошо. - Мой знакомец, сдаваясь, выставил перед собою ладони. - Чего ты хочешь? Только прошу, требуй что-нибудь такое, что я смогу тебе дать.
- Во-первых, - начал я, а он страдальчески закатил глаза, - мне нужна лошадь, если ты не хочешь, чтобы я скрывался от преследования пешком.
- А что с твоей лошадью? Ты ведь не мог добраться сюда от самой границы своим ходом? Я еще понял, если бы ты двинулся к ближайшему городу, но Криметрик...
- Продал, - коротко бросил я, не вдаваясь в подробности.
- А-а... - Протянул он, казалось бы, безынтересно, но по глазам было видно, что он доволен таким простым запросом. - Ну ладно, лошадь так лошадь - без проблем. Что там дальше.
- Ну, а во-вторых... - Я бросил мимолетный взгляд на расстеленную на столе в харчевне карту, по которой мы решали дальнейшее направление бегства. По обоюдному согласию мы решили разделиться. - Нам с тобою все равно несколько часов ехать в одном направлении...
- Мы можем двинуться разными путями! - Поспешил встрять знакомец, понимая, к чему я клоню. - Мне все равно на северо-восток, а тебе же лучше двигаться вглубь империи, ну же, как мы планировали!
- Нам с тобой все равно несколько часов ехать в одном направлении, - упрямо повторил я, уловив мимолетный вздох огорчения собеседника, - поэтому мне хотелось бы услышать все то, что я должен был услышать ранее, но по каким-то причинам не знаю до сих пор. Так называемое пари.
Номад, понимая, что этого разговора и следующих из него объяснений все равно не избежать, обреченно кивнул. Кажется, он уже жалел, что поспешил лично явиться на встречу со мною.
- Это еще что такое? - Возмутился я, возвращаясь мыслями к реальности.
- Лошадь твоя, - немного смущенно пожал плечами Номад. - Ты же любишь смирных.
- Это конь!
- Это мерин!
Мой конь, гаденько ухмыляясь, смотрел на меня.
- Ты купил мне моего же коня, - в который раз за последние полчаса попенял я знакомцу.
- Извини, но откуда мне было знать, что этот - твой? За него и просили меньше всего.
- И все равно ты переплатил почти в полтора раза.
- Если так, то шел бы сам на рынок и выбирал! - Буркнул он, выезжая на пол крупа вперед.
Мой конь сам с ним поравнялся.
- Мне на рынке появляться не стоило, и так засветился с продажей. Странно было бы: человек сначала продает, а потом задорого выкупает скакуна назад, не находишь?
- Не так уж и страшно, - пожал плечами Номад. - Продал твоего скакуна один человек, купил второй - ничего подозрительного.
Наверное, он прав, но я уже однажды поверил его словам, что по мою прикрыта лавочка под названием охота. И, как видно из происшествия на границе, поверил напрасно.
- Если не учитывать того, что эта пара, - покупатель-продавец, - сообщники. Но хватит, действительно, ничего критического не произошло - просто я не привык настолько надолго задерживаться с одними и теми же скакунами. Ведь невольно к ним начинаешь привыкать, привязываться... Совершеннейшая бессмыслица. И не надо так многозначительно хмыкать, меняя лошадей на каждом встречном посту. Скольких ты загнал по дороге сюда? И что, не чувствуешь жалости хотя бы по одному? То-то же, а ведь это были абсолютно чуждые тебе животные. Как, все равно не убедил? Тогда последнее: представь своего Арлекина, которого ты благоразумно оставил в конюшне, испускающего последний дух. Хрипящего, мокрого от скачки, с пеной изо рта.
- Да ты... Да как ты смеешь! - Негодующе взорвался он, засопев на всю округу.
- Теперь ты понимаешь, - удовлетворенно кивнул я. - А теперь давай о деле - о том, на что ты меня подписал, а я, доверяя тебе, бездумно согласился.
- Что ты знаешь о Тварях?
- Каких еще тварях?
- Нет, не так - Тварях.
- А есть какая-то разница?
- Есть, и немалая.
Перед глазами пролетели картины той страшной ночи. Обрывочные, но оттого не менее ужасные. Как земля ходит ходуном, как неведомая сила сковала мое тело, как мертвяки лезут из-под земли...
- Ничего не знаю, - пожал я плечами.
- И что, даже не слышал?
- Нет.
- А как же всевозможные сказки, басни и баллады?
- Я думал, что подобный фольклор - намеренное сочинение заведомо известных небылиц. Разве нет?
- Сказка - ложь, да в ней намек! - Наставительно поднял указательный палец мой приятель.
- Скажем так, Твари существуют.
- Где?
- Э-эм, ну везде...
Я демонстративно огляделся. Редкие деревца по правую сторону и долина с плавным понижением по левой. Ни единой живой души вокруг не было.
- Что-то не заметно... Эй, конь, - я взглянул вниз, - может быть, ты - Тварь?
Я легонько пнул его каблуком, за что чуть не поплатился укусом в колено.
- Не-а, действительно нету.
- И все же они есть. - Упрямо стоял на своем Номад.
- Да? И как же они выглядят?
- По разному...
Я вновь взглянул вниз. Конь взглянул вверх. Судя по взгляду, лучше его пока не понукать.
- Слишком размыто. Не находишь?
- Уф, я знал, что это будет сложно... Сейчас, погоди. Дай собраться с мыслями. А потом, когда начну, по возможности не перебивай. Письменно выражать свои мысли несколько легче, чем устно, но раз уж ты требуешь прямо сейчас... - Он умоляюще глянул на меня, но я лишь упрямо покачал головой. - Ладно. Тогда жди.
Следуя его долгому и путанному рассказу, часто перебивающемуся какими-то историями и ссылками на некоторых значимых людей, имена которых мне не говорили ни о чем, и самые закрытые архивы выходило следующее. Давным-давно почивший император Костиций, чье имя всегда вспоминается в упряжке с самыми неадекватными решениями и в некотором смысле даже стало нарицательным, некогда устраивал состязание. Вернее, "Состязание". Да-да, то самое, о котором упоминал мне Номад, но которое в данный момент не имеет под собою совершенно никакой силы.