- Безусловно. Я даже несколько уязвлен, что эту фразу выдали вы, хотя по положение положено-таки исключительно мне.
Кларсон Войл обезоруживающе улыбнулся.
- Я бы с удовольствием послушал вашу проповедь по этому поводу, святой отец.
- Обязательно, но, боюсь, момент к этому совершенно не располагает. Как-нибудь погодя.
- Погодя - это только завтра! - Воскликнул оказавшийся тут как тут Кохх, закатывая глаза к небесам.
- О чем это он?
- Мы уже послали человека в ближайший город, но карательный отряд прибудет только к завтрашнему дню.
- Завтра! Завтра! Да за это время я бы уже миновал Ларимор и был бы на подъезде у Здемина! Что за растраты! Мерзавцы, чтобы им пусто было! - Сплюнул он под ноги и тут же яростно затоптал.
- Приедут, а разбойников тут уже и след простыл, - кивая собственным мыслям, сказал кто-то из подручных Кларсона Войла.
В этот момент несколько пеших молодцев отделились от общего сборища, решительно двинувшись к нам. Видно, недолго думали.
- Святой отец, так вы мош того, поговорите с этими-то разбойничками? А мы вам подсобим, а? - Хитро прищурился самый дурной на вид из них.
- Я да вас четверо, - откликнулся настоятель Николас, покачивая головой, - а их неизвестно сколько там.
- Так и шо ж? Сподмогнем мы вам, того не бойтесь. Вон ваш спутник тош пойдет.
- Не послушают они меня. Я бы и рад.
- Послушают, куда они денутся! - Воин похлопал по обуху топора на бедре, довольно скалясь. Твое дружков поддержали его каким-то невнятным мычанием, что без взгляда на безумно оскаленные хари можно было бы счесть нотой отказа. - Да сколько их там - раз, два и обчелся.
- Хотелось бы знать, что вы там собрались делать вчетвером? - Скептически оглядел этот недоотряд я.
- Все пойдем. Нечего тут сидеть и помощи с города ждать.
Я беспомощно обернулся к священнику.
- Настоятель Николас не воин, нечего его бросать в самое пекло.
- Да подмогнем, не тушуйся так! Ничего с твоим ненаглядным святым отцом не станется! Мы ш просто поговорить.
- Надо идти, - вдруг заявил Кохх. - Всем идти. Не знаю, как остальные, но вот я сидеть и дальше не намерен. Не терпит груз! Со мной еще семеро. Чего вы на меня вылупились? - Бросил он своим людям. - Знали, на что шли.
- О, - протянул воин с отбитой задницей, - а вот как все соберутся, так и будет внушительная ватажка! Разбойнички-то от такой нашей шайки мигом разбегутся!
Дипломат из него, прямо скажем, никакущий. И тем велико было мое удивление, когда люди вокруг возбужденно загалдели, согласно кивая его словам. Неужели так много безрассудного народа собралось в одном месте в одно время?
Однако не все, далеко не все вняли его словам. Многие скептически отнесись ко всеобщему настроению, думая в первую очередь своей головой. Не всем горит срочно ехать, не всех поджимают сроки - эти готовы преспокойно подождать помощи от карательного отряда из города. Но все равно желающих набиралось достаточное количество.
- Что скажешь, Марек? - Отвел меня в сторону священник.
- В любом случае, я в стороне не останусь. Решите идти на разговор с разбойниками, я пойду тоже. Но по мне, так это все выглядит бессмысленным риском.
- Многим просто необходимо проехать дальше, и ждать они не могут. Я же, в свою очередь, не могу оставить их мольбы неуслышанными. Если меня просят и это в моих силах, я обязан попробовать.
Я в последний раз обернулся, глядя, как примерно половина из тех людей, что оказались узниками перекрытого разбойниками тракта, разворачивает свою поклажу назад, ожидать карательного отряда на постоялом дворе. Глупо рисковать, находясь у бандитов прямо на виду, да к тому же в раздербаненном состоянии, они не решились. И верно сделали. Я бы тоже так поступил, если бы не подписался идти следом за святым отцом, который все же внял уговорам толпы. Среди решивших переждать также оказался богатый экипаж со знакомым мне на лицо кучером, который я не приметил сразу среди общего столпотворения.
Чуть больше двадцати человек - все разномастные и разобщенные. С такими я побоялся бы идти даже на лисицу.
- Мы будем позади, - сказал кто-то из купцов, из-за дрожи в голосе не разобрать было кто.
Они отстали шагов на пятьдесят, старательно прикрываясь едва плетущимися телегами, и впереди оказались лишь мы с настоятелем Николасом и четверка отмороженных бойцов. Эти точно ничего не боялись.
Конь, шедший сбоку, испуганно вцепился в мое плечо, без труда разобрав значение поваленного поперек дороги ствола, и отцеплять его мне было лень. Этот тоже бы с удовольствием сам дернул в сторону постоялого двора, но возможности я ему такой не дал - мне нужен скакун на случай непредвиденных обстоятельств, которые, собственно, предвиденные. Вся эта затея шита белыми нитками, и надеяться можно лишь на чудо. Впрочем, я на него не надеялся, полностью осознавая ситуацию.
К нам вышли заранее - перепрыгивая ствол притащенного сюда дерева, в нашу сторону двинулись сразу десяток человек, демонстративно размахивая обнаженным оружием.
- Неверный путь вы избрали - путь греха корыстного и бездуховного. Одумайтесь, дети мои, и придите к свету и праведности, пока еще не поздно, ибо помыслы ваши темны, а деяния недостойны.
- Чего вы хотите, святой отец?
- Остановите свои бесчинства, оберните намерения свои вспять! Прошу вас, дети мои, освободите дорогу и дайте этим людям преспокойно проехать дальше.
- Святой отец, мы вас не тронем. Поезжайте с миром, - прохрипел один разбойник, сделав несколько шагов вперед. - А вот... - Его кривой палец не успел указать. - Святой отец, ну зачем же вы! Что же вы делаете?
Настоятель Николас небрежно отцеплял от притороченных к седлу подсумок чудаковатого вида шестопер: с чрезмерно длинной рукоятью и раздутым в стороны на манер шара оголовьем.
- Прочь с дороги, дети мои. Прошу вас, не доводите до греха.
- Э-э, святоша, ты совсем ополоумел? Брысь отсюда, пока тебя не вынесли вперед ногами! Живо!
На дальнейшее я уже не смотрел, запоздало отметив, как со всех сторон на нас брызнули вооруженные люди с самыми явными намерениями, а шестопер в руках священнослужителя, описав широкую дугу, приземлился на лицо бросившегося на него с ножом разбойника. Громко и смачно чавкнуло, не раздалось даже крика.
Я бросился в сторону, уворачиваясь от метившей в меня стрелы. Лук был плохонький, стрелок - еще хуже, и именно поэтому он чуть было в меня не попал - выстрелил совершенно не туда, куда намеревался. Разбойник, оказавшийся за моей спиной, возмущенно вскрикнул, бросаясь на землю с перебитой ногой. Я пнул его в грудь, опрокидывая навзничь и мечом рассекая плечо его зазевавшегося товарища. Коротко обернулся, чтобы увидеть, как твое оставшихся в живых рубаки встали спиной друг к другу, отбивая наседавших со всех сторон бандитов. Последний уже лежал в луже крови с перебитой головой.
А со всех сторон бежали еще люди. Целая прорва разбойников, радостно гогоча и предвкушая, неудержимой лавиной кинулась мимо нас, к опасливо замершим у телег путникам. Но надо отдать должное купцам и остальным, они успели их развернуть боком, сцепив и выцеливая в просветы между ними бегущих по их головы душегубов. Нестройный залп, и несколько головорезов, хрипя, повалились на землю. Однако их прочие товарищи этого даже не заметили, вереща, приближаясь к добыче.
Пускай, что основная масса двинулась мимо, но и нам, оставшимся здесь в скромном количестве, этого было достаточно. Мне-то моих двух подоспевших уж точно. Я отступил на шаг от замаха по мне топором, как чуть было не словил по хребту обитым стальными полосками дрыном. Спасло лишь то, что я, заметив это, попытался нагнуться, споткнулся о земляной выступ и чуть не упал. Дрын воткнулся в шаге от меня. Я едва сумел сохранить равновесие, рубя наотмашь ближайшую ногу противника. Удар получился так себе - прошел вскользь, совсем слабо зацепив ткани.