Повокла на него снова шикнул, куда грубее прежнего, но тот уже и сам поспешно захлопнул свой разговорившийся сверх меры рот.
- Да вот, кстати, хотел спросить: а что вы там делали, на руинах Обители на следующий день после штурма ее имперскими войсками? На Осколке, в двух днях пути отсюда.
Замялись все. Повокла недовольно проворчал сквозь зубы, Гринди шмыгнул обратно за палисад, а болтун виновато закусил губу. Этой темы они, судя по всему, стараются избегать.
- Так снеди мы свозили-то, - развел руками тот. - Наша деревенька завсегда торговала-то с орденом. Мы им хлеба да молока, а они нам деньги.
Я понимающе кивнул.
- А вообще, хорошо у вас тут. Уютно. Сразу видно, богатая деревня.
- Так все же стараниями нашей хозяйки, господин. Если б не она!
- Богатая у вас деревенька. Богатая.
- Настолько богатая, что у обыкновенных деревенских рубак на поясах под одеждой висят имперские мечи.
- Это из моих запасов, - тут же откликнулась Миражанна. - Я сама их им выдала.
- Зачем человеку, не умеющему пользоваться мечом, меч?
- Я предложила - они не отказались.
- Это все равно, что дать барану мандолину...
- Отсюда два дня до Осколка. И привезут они за эти два дня вместо хлеба да молока сухари да простоквашу. Какое-то бесполезно занятие, не находишь?
-И, знаешь, что-то я их не припоминаю в стенах Обители.
Я бил наугад, не имея ни малейшего представления о действительно положении вещей, однако кое-что, так явно всплывшее перед глазами, позволяло мне это делать
- Это они тебе наплели? - Спустя пары минут тягучего молчания откликнулась женщина, плотно сжав губы.
- Надеюсь, ты не думаешь, что я это все сам придумал?
- Балбесы! Лучше бы сразу признались, чем врать нелепицу, - кому! - орденцу! - Вспылила она, вскочив.
- Давай по порядку, - попросил я.
- Хочешь напрямую? Мародерствовали они там, вот что! Сорвались с места сами не свои, отпросились у меня на несколько дней, и вдруг спустя четыре дня заявились ко мне с полутрупом в телеге и повинной! Да если бы я знала изначально, куда они собираются, я бы сразу им их поникшие головы бы пооткрутила!
- Не сомневаюсь, - почему-то поверил я. Трудно не поверить, когда, странно, что еще не кипящая, женщина в истинном возмущении наматывает круги по комнате. Тут бы о себе позаботиться в первую очередь. - И много они там намародерствовали?
- Тебя вот привезли!
Она остыла так же быстро, как и завелась. Села мне под боком, ткнувшись плечом.
- Прости за резкий тон, - пробормотала она своим коленям. - Я не хотела тебя оскорбить и обидеть и... - Она тихонько шмыгнула. - Но не подумай, я рада, что они тебя привезли, и особенно рада, что ты оказался таким охочим до жизни. Любой другой бы даже не выдержал одного лишь пути... Но ты сильный, ты сумел. А я не имею права так говорить... Прости меня.
Я ничего ей не ответил. Лишь прижал посильнее к себе, слушая ее оправдываюшийся лепет.
Деревня выглядела пустынной. Словно только недавно покинутой. Крепкие саманные избы, в срок и с мастерством подлатываемые, хорошие изгороди и плетни, не рассохшиеся, без прорех, богатое дворовое хозяйство, преимущественно птичье, и прочая утварь. Все казалось умиротворенным, таким идеальным, но незаконченным. Не было людей.
Знакомая троица приветственно кивнула мне откуда-то с краю деревни. Чем они там занимались - хороший вопрос, потому как я был готов поставить на то, что ловили нечто в луже помоев. Ближе подходить я к ним не стал, завернув на вторую из двух улиц селения.
Нет, не то, чтобы жителей здесь не было - просто я их не видел. Но вот следов от них - полно. Пасущийся где-то на лугах скот, печной дым из труб, забытые на завалинках ведра, вывешиваемые на сушку вещи. Словно деревня полностью вымирает, исключая трех неизменных спасителей, при моем приближении. Почему они прячутся, сами ли этого желают или получили какие-то указания от хозяйки - неизвестно.
Я нервировал здесь всех, мешал им спокойно заниматься своими делами. Я это понимал, мельком наблюдая выглядывающие в мою сторону из окон силуэты. Это было необычно, хотя на правах гостя я не имел права тут что-то разнюхивать. Просто должен смириться с очередной странностью, и так натерпевшись их целую прорву от обворожительной Миражанны. Какая хозяйка, такое же у нее и владение: красивое и со странностями. Словно попал в какую-то неправильную сказку со своей чудачной королевой.
Тона, еще недавно задорно блестевшие на солнце, поблекли. Померкли, затухли, обесцветились. Словно испарились. Жизнь бьющая ключом замерла, медленно но верно заболачиваясь в набежавшей вокруг лужице. Туч не было, как не было и тени, просто... Просто будто из ниоткуда на здоровую поляну начал наползать чужеродный сумрак.
- Что происходит?
- О чем ты, Мира?
- Ты стал каким-то другим... Что-то случилось?
Она призывно потерлась щекой об удерживаемую в своих ладошках мою руку. Я аккуратно ее высвободил.
- Нет, ничего не случилось.
- Тогда почему...
- Я пойду. Мне требуется немного пройтись.
Две женщины, не замечаемые мною ранее, полоскали белье в ручье неподалеку от деревеньки. Вот и еще две жительницы, которых мне удалось узреть. Не успели спрятаться перед моим приходом или просто я был невниматален?
На меня товарки не обращали ни малейшего внимания, перешептываясь о чем-то своем. Даже не смотрели в мою сторону, хотя я уверен, заметили. Лицо одной было настолько обыкновенное и незапоминащееся, что мгновенно выветрилось у меня из головы, стоило лишь только отвернуться. Но вот лица второй я так и не смогу увидеть, как бы ни старался углядеть со своей позиции. То она оказывалась ко мне спиною, то вполоборота, но так, что голова была либо опущена либо отвернута в сторону. Передом она так ни разу и не повернулась.
- Не смотри на него с таким отвращением, это гранатовый сок.
- Я хочу апельсинового. - Упрямо повторил я.
- Попробуй этот, тебе должно понравиться!
- Нет, - брезгливо отодвинул я наполненный доверху стакан.
Ее плотно сжатые губы предательски дрожали.
- Пойми ты, ну нет апельсинового сока!
- Наверняка ты пытаешься меня обмануть, - пробурчал я себе под нос. Тихо, неразличимо, однако женщина каким-то шестым чувством меня услышала, вскочив из-за стола и бросившись прочь из комнаты.
- Что с тобою?
- Я не уверен, но мне кажется, что пьян, - пробормотал я, желая поскорее лечь куда-то, да хоть бы в этот самый угол, и преспокойно отключиться.
- Что это значит? - Брови ее хмурились, но тонко сжатые губы и пальцы, мнущие края платья, подрагивали.
- Крестьяне в деревне устроили какое-то празднество, меня угощали вином.
- Наглая ложь! - Воскликнула она, прижимая ладошку к губам.
- Вовсе нет, чистейсшая правда.
Она всхлипнула, но вдруг взяла себя в руки, надменно глянув на меня.
- Думаешь, я не знаю, что ты спускаешься в мой винный погреб? Знаю и прощаю тебе это!
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - покачал я головой, почувствовал сильное головокружение - мир явно желал принять меня в ином положении.
- А я не понимаю, как тебе удалось взломать замок и пробраться туда!
- Но ведь все твои бутылки на месте, не так ли?
И видя, что она уже готова возмущаться моему чрезмерному знанию, я требовательно вскинул руку, неуверенно разворачиваясь прочь - выворачивать желудок ей под ноги мне не позволяло еще слишком вменяемое состояние.
Меня раздражало буквально все. От частичек пыли, медленно витавших в ярких утренних лучах, до полнейшего и необъяснимого спокойствия. Дурная муха с самой зари принялась долбиться своей головой сначала куда-то в потолок, а потом в открытое окно, напрочь игнорируя возможность вылететь.