— Вот теперь я убедился, что на этом корабле настоящий морской порядок. — И крепко пожал руку еще не пришедшему в себя старшине: — Благодарю за службу. И впредь так держать! Не давайте спуску разгильдяям!
В базе Иван Васильевич долго беседовал с командиром бригады и его заместителем, а потом снова отправился на корабли. На плавучей батарее приказал сыграть боевую тревогу. Придирчиво наблюдал за действиями матросов и командиров.
Пробыл он у нас недолго, но нашел время дважды выступить перед моряками кораблей и подразделений базы. Рассказал о положении на фронтах и флотах. Описывая боевые операции на море, он называл имена героев, подробно и ярко описывал их подвиги.
Когда мы остались одни, Иван Васильевич стал расспрашивать меня о политработниках флотилии. Многих он не только знал по фамилии, но и помнил биографические данные, основные вехи прежней службы.
Ночью спали мы на палубе «Железнодорожника», на чистом воздухе. Я проснулся на рассвете, гляжу, Рогов уже на ногах. Опершись на поручень, смотрят на реку. Неподалеку поднимался против течения караван — два буксира, колотя лопастями колес воду, тянули громадные баржи с горючим. Пенистые волны, отбрасываемые пароходами, перекатывались через сидящие вровень с водой палубы барж. Возвышались только ходовые мостики, а на них, задрав к небу стволы, виднелись зенитные пушки. В полной готовности стояли на своих постах наши девушки-зенитчицы.
— Молодцы! — проговорил Рогов. — Хорошо Волгу стережете. Доложу в ЦК о вашей работе. — И улыбнулся: — А я ведь в этих краях родился, тоже волгарь. Люблю ее, матушку, нет на земле реки красивее.
Прощаясь с нами — он спешил на Черное море, где готовилась новая десантная операция, — Рогов сказал:
— Теперь вам станет легче. Наши гонят фашистов, скоро им неоткуда будет летать на Волгу. Постепенно готовьтесь к новым задачам. Хватит обороняться. Двинетесь на запад, в наступление!
Мы радостно переглянулись.
— Но сначала освободите Волгу от мин. Чтобы ни одной не оставалось...
Наступила межéнь — пора самого низкого уровня воды в реке. Это сейчас, когда Волга почти вся состоит из искусственных морей — огромных водохранилищ, — речники забыли о летнем мелководье. А в те времена оно доставляло нам много мучений. Фарватеры местами обмелели так, что только опытные лоцманы умудрялись проводить по ним глубокосидящие суда. Эти неутомимые труженики летом почти не бывали на берегу. Запомнился мне Алексей Федорович Селезнев. Этот уже пожилой человек, родившийся и выросший на Волге, знал реку как свои пять пальцев. Не раз я видел его за штурвалом: опытный речник, сам становился к рулю — так ему казалось надежнее.
Сколько их было, этих сугубо гражданских людей, рука об руку работавших с военными моряками! И в списках награжденных, которые регулярно печатала флотильская газета, постоянно встречались имена без указания воинских званий. Федор Иванович Антонов, Петр Никифорович Бочкарев, Иван Дмитриевич Быстров, Александр Иванович Глупышев, Борис Иванович Ермолин, Иван Семенович Ермолов, Анатолий Иванович Ефимов, Василий Евменович Железняк, Павел Сидорович Здоркин, Семен Николаевич Зуев, Ефросинья Ивановна Иванова, Владимир Петрович Катков, Федор Степанович Кулагин, Иван Данилович Лунев, Александр Алексеевич Морозов, Ольга Петровна Одинцова, Раиса Николаевна Пономарева, Николай Иванович Севастьянов, Валентина Александровна Стягова, Иван Петрович Титов, Варвара Алексеевна Чупринко, Михаил Васильевич Широков... Я мог бы без конца перечислять имена людей, которые по праву носят боевые награды наравне с матросами и офицерами, отличившимися на тралении и в отражении вражеских воздушных налетов.
Многие из этих товарищей работали на земснарядах, углублявших фарватеры. В мирное время это обычная работа. В военное время она по своей опасности мало чем уступала работе минера. Ведь Волга была усеяна неразорвавшимися снарядами и бомбами.
Пронзительно скрипя ковшами, землечерпалка вгрызается в мель. И вдруг тревожные удары колокола. В остановившемся ковше — снаряд. Семафор на наблюдательный пост: «Пришлите минеров».
Заметив такой сигнал, мы однажды подошли к землечерпалке. Она уже снова вгрызалась в грунт. А на мокрой палубе я увидел полдюжины ржавых снарядов разных калибров. Не дожидаясь минеров, матросы землечерпалки сами вытащили из ковшей находки. Я поругал их за риск. Матросы — женщины и парнишки — виновато молчали. Но я знал, что и впредь они будут так делать. Они берегли каждую минуту, ведь от их работы зависело движение танкеров с горючим для фронта.