По реке от судна к судну, от плота к плоту переходил небольшой ярко раскрашенный катер, который повсюду встречали с радостью. На его борту находились лектор, бригада самодеятельных артистов и киноустановка с запасом фильмов. Инициатором создания агиткатера и участником почти всех его рейсов был начальник клуба Ясиногородский.
Под Курском шли грандиозные, невиданные еще в истории танковые бои. До нас не доносился гром битвы. Но умом, сердцем мы были там. Моряков флотилии радовали успехи наших войск. Радовало тем более, что мы знали: в этих успехах есть частица нашего труда. Танки и самолеты, громящие врага, работают на топливе, которое было доставлено по Волге.
И вот 5 августа радио донесло весть об освобождении Орла и Белгорода. Великое сражение выиграно. В Москве, заливая небо ослепительными звездами, грохочет первый за войну победный салют.
На полную мощность включены динамики на всех кораблях. Слова приказа Верховного Главнокомандующего разносятся по волжским плесам. Тысячи людей сбегаются на берег. На палубах танкеров и барж, тральщиков и бронекатеров, на землечерпалках и плотах люди обнимают друг друга.
Вместе со всей страной широко и бурно трудовая Волга праздновала великую победу, завершившую коренной перелом в войне.
Глава восьмая.
ЗАДАНИЕ ВЫПОЛНЕНО
В ленинских каютах кораблей и береговых баз, в подразделениях, почти на каждом посту СНиС на видном месте висели карты европейской части страны. Красными флажками обозначалась на них линия фронта. Она теперь быстро продвигалась на запад. О победоносной поступи наших войск мы судили не только по сводкам. Чем дальше Советская Армия теснила врага, тем реже немецкие самолеты появлялись над Волгой.
Как я уже говорил, в мае гитлеровцы сбросили в Волгу 364 мины. А с 1 июня по 10 июля на Нижней Волге противник поставил всего 45 мин. Он все еще пытался наносить бомбовые удары по судам и береговым объектам. Но система противовоздушной обороны действовала четко. Гитлеровским летчикам не удалось повредить ни одного судна.
К концу июля воздушные налеты стали все реже, а затем и совсем прекратились. Командующий флотилией отдал приказ с наступлением сумерек зажигать все огни навигационного ограждения.
К 1 августа моряки уничтожили 208 мин.
В реке еще оставалось 392 мины (из тех, что мы насчитали с начала мая). Во время интенсивных налетов вражеской авиации у нас не хватало ни сил, ни возможностей приняться за очистку главных фарватеров, засоренных минами и остатками погибших кораблей. Едва успевали поддерживать в порядке обходные пути.
В период весеннего паводка это более или менее устраивало судоводителей. Но когда наступила межень с ее мелководьем, плавание на отдельных участках стало мучением. И хотя в июле речники Волги добились большого успеха — они перевезли миллион тонн нефтепродуктов, — но из 86 пароходов заданную техническую скорость выдержали только одиннадцать. Объяснялось это и мелководьем и тем, что капитаны, опасаясь мин, старались вести корабли по стрежню — месту самому глубокому, но и с самым быстрым течением.
Превосходный знаток Волги капитан-наставник Н. И. Чадаев многое сделал для использования тиховодов — участков с медленным течением, но и это не было выходом из положения. Надо было открывать главные фарватеры. Теперь мы могли туда направить тральщики, земснаряды, водолазов.
Капитаны с восхищением отзывались о камышинском боевом участке. Там трудностей, вызванных падением уровня воды в реке, не знали. А вскоре командир 2-й бригады траления Всеволод Алексеевич Кринов позвонил к нам в штаб:
— Тральщики вам нужны? Могу уступить десятков шесть кораблей.
Мы, конечно, обрадовались. Все тральщики были направлены на участок ниже Сталинграда. Я заинтересовался, как это удалось Кринову так быстро разделаться с минами. Еду в Камышин. Всеволод Алексеевич говорит:
— Не нас благодарите, а Симонова, начальника технического участка. Я сейчас приглашу его, он сам вам все расскажет.
Н. И. Симонов и В. А. Кринов поступили очень хитроумно. В паводок они закрыли главные фарватеры и пустили суда по воложкам, которые обычно не используются для судоходства. Все время, пока стояла высокая вода, суда ходили здесь. Гитлеровцы, заметив это, налетали сюда, ставили мины. Кринов посылал тральщики, они очищали дорогу, и суда спокойно шли по извилистым протокам. А когда там стало мелко, Кринов и Симонов открыли законсервированные до этого главные фарватеры — глубокие, широкие и — без единой мины. Потому Кринов и смог помочь соседу своими тральщиками. Они ему больше не нужны были. Командир бригады оставил в своем распоряжении лишь несколько катеров и водолазные боты — они выискивали и уничтожали мины в воложках. Хотя суда там теперь почти не появлялись, оставлять опасные гостинцы было нельзя.