— Конечно.
Мы переходим на БМК — большой морской катер, на котором размещен походный флагманский пункт флотилии. Катер тотчас же отваливает от борта «Железнодорожника», разворачивается и устремляется вниз по течению.
У БМК осадка около двух метров — больше, чем у крупных речных судов. Я уже слышал, что речники внимательно следят за этим кораблем. Считают, что, если он прошел и не задел мины, любое другое судно пройдет без всякой угрозы. Вот и сейчас вижу, как какой-то медлительный сухогруз спешно отдал чалки и потопал за нами в нашей кильватерной струе.
Встречный ветер холодный и влажный. Мне немного зябко. Но возможно, не только от ветра. Плыть навстречу минам не так-то приятно.
С тралением я когда-то имел дело, правда весьма отдаленное. Давно, в начале двадцатых годов, наш эсминец «Амурец» сопровождал тральщики, очищавшие Финский залив от мин, которые поставили еще англичане во время интервенции. Мы с уважением глядели на моряков небольших кораблей, этих отважных тружеников моря, каждый день находившихся лицом к лицу со смертельной опасностью.
Неподалеку от нашего корабля тральщики парами проходили галс за галсом, таща за собой погруженный на определенную глубину стальной трос — трал. Если мина попадалась, специальное устройство подрезало ее, и она всплывала на поверхность. Рогатый, зеленый от водорослей шар расстреливали из пушки. Над морем прокатывался взрыв. А тральщики снова впрягались в трал. Бывало, что взрыв грохал раньше выстрелов пушки. Это значило, что мина взорвалась в трале. Осколки ранили, убивали людей. На место пострадавших вставали другие. Меняли порванный трал — и опять тральщики ползли вперед.
А бывало и так, что мина взрывалась под днищем корабля. Когда оседали дым и водяная пыль, на том месте, где только что был тральщик, плавали лишь обломки.
Пусть редко случалось такое, но бывало. Мину в воде разглядеть трудно, а в большинстве случаев — невозможно. Сила же у нее дьявольская — сотни килограммов взрывчатки.
И все же в море тралить легче. Там простора больше для маневра. А тут на реке мели кругом. Фарватер тесен, извилист. Да и мины пошли другие — магнитные, акустические. Их простым тралом не подсечешь. Лежит она на дне. Одно, два, три, десять судов над ней пройдут — она молчит, а под пятнадцатым, шестнадцатым взорвется.
...Сухогруз все больше отстает от нас. Но старается идти строго по нашему следу. Пантелеев улыбается:
— Отчаянные головы. Знают, что опасно, но усидеть на месте не могут, спешат. Понимают, что их груз ждут в Астрахани. И все-таки придется остановить.
Командующий подал знак сигнальщику, и тот замахал флажками. Сухогруз задымил трубой, замедлил ход. Над притихшей рекой послышался звон цепи — судно отдало якорь.
Над ровной степью левого берега реки показалось солнце — розовое, чистое. Заалела над ним вода. На ее зыбком зеркале покачивались мохнатые охапки тростника, изредка попадались длинные черные бревна — видно, где-то вверху распустился камский плот. Правый обрывистый берег местами кроваво краснел свежей глиной — река неутомимо подмывала его. На наших глазах с шумом рухнул оползень. Кустарник, только что торчавший на самом гребне обрыва, исчез в мутном водовороте. Вниз по течению поплыла спутанная борода вымытых добела корней.
Такое тихое, такое мирное утро. Трудно поверить, что всего несколько часов назад здесь летали фашистские самолеты, сбрасывая в реку зловещий груз, который ждет своего часа, чтобы погубить десятки, а может, и сотни людей.
Мне говорили, что где-то здесь подорвался на мине пароход «Коммунистка». Восемьсот пассажиров и членов команды оказались в воде. Только самоотверженность экипажа тральщика во главе с коммунистом старшиной 1-й статьи Иваном Павловичем Третьяковым спасла многих из них. Несмотря на то что в этом районе могли оказаться другие мины, Третьяков без колебаний направил корабль к месту гибели парохода и подобрал тонущих людей. После тральщик Третьякова долго утюжил реку и подорвал две мины.
Показался маленький приволжский городок, где дислоцировалась бригада тральщиков, которой командовал капитан 1 ранга П. А. Смирнов. Петр Андреевич — старый балтиец. Еще в царское время он плавал на тральщиках. Смирнов хорошо знал минное дело, пожалуй, лучше всех на флотилии. В годы гражданской войны он командовал бригадой траления, которая очищала от мин Балтийское море. Участник Великой Октябрьской Социалистической революции, старый коммунист, Петр Андреевич пользовался огромным авторитетом на флоте. Он долгое время был начальником одного из военно-морских училищ. Многие молодые офицеры, прибывавшие сейчас на Волгу, — его воспитанники.