- Жаль…, ну ладно, я пошла… – я уж было развернулась на выход, но тут в очередной раз рявкнул Дмитриев.
- Стоять! – я остановилась. – А ну, выкладывай!
- Что выкладывать?
- Что в твоем больном воображении нарисовалось?
Я немного помедлила, набивая себе цену и рассказала. Про тайник, про жучок, и про вывод на счет ремонта. Если бы Бубнов капитальный ремонт сделал, то тайна точно связана с этим семейством, а так… еще и прошлых жильцов в расчет брать придется!
- Есть! – крикнул эксперт из кухни. – Под столом есть след липкий!
- О Боже! – прошептала Мария Антоновна и закрыла лицо ладонями.
Я уже было хотела отправиться к себе, но реакция Проновой меня удивила. Неприятно, конечно, что кто-то слушает все твои домашние разговоры. Но! По сравнению со всем происходящим, эта информация не катастрофична. И что мы скрываем? Я подошла к дивану, села рядом и обняла соседку за плечи.
- Мария Антоновна, вы ведь знаете, что искали, правда? – тихонько спросила я. И тут милая пожилая женщина, слабое существо, растерянное создание, волшебным образом трансформировалась. Пронова выпрямилась, пригвоздила меня стальным взглядом, убрала мою руку со своего плеча и ледяным тоном произнесла:
- Идите, Саша, домой!
- О как! Ладно, домой так домой… - я встала и, не прощаясь со следователем, вышла из квартиры. Ишь ты, Мата Хари! Старушка – Коперфильд! То мрет, то воскресает! Идите домой! Думаете, я дома не расковыряю ваши тайны?! Петя! Что-то, друг ты мой, долго не звонишь!
Я была в гневе. Ворвавшись домой, первым делом я начала поиски мобильника, даже не сообразив, что дверь в квартиру была открыта.
- Где ж ты спрятался? – я рылась в сумке и шарила по карманам куртки.
- Получкина! Что потеряла? – раздался мужской голос со стороны кухни. Во взвинченном состоянии, я даже не испугалась. По-моему, я даже не удивилась, когда обернулась и увидела Петра с расцарапанной физиономией.
- Что Петя, у Васюты фейсконтроль не прошел?
- Не прошел! – Петр пощупал свою щеку с бордовыми полосами. – Предупреждать надо, что у тебя бойцовый кот!
- Зато теперь знаешь! – я машинально продолжала поиски телефона. – Тьфу! Ищу телефон, чтобы тебе позвонить!
- Але! – улыбнулся Петр. – Ты чего дверь не запираешь?
- Да я к соседке выскочила на пару минут. Забыла. Нашел родственников?
- Пойдем, Шурупчик, поговорим за твою бабушку. А потом Кириллу позвоним и расскажем, какую кучу говна ты нашла на свою голову! – заорал Петр и поволок меня на кухню.
После того, как я заварила чай, и мы уселись за столом, Петр начал свой рассказ. Пронова Мария Антоновна, действительно, не имела никаких родственников, так как была из детдома. Более того, дочь родила без мужа и сведения об отце ребенка так же отсутствуют. Эту информацию Петр раздобыл за пятнадцать минут и только собрался сообщить мне, как в кабинете раздался телефонный звонок «сверху». Трясясь всеми частями тела, Петр пошел «на ковер».
В кабинете начальника отдела информационной безопасности ФСБ Петю встретила недовольная физиономия самого хозяина кабинета и еще одна не менее недовольная физиономия неизвестной персоны, которую невнятно представил начальник, как Иван Иваныча - сотрудника ведомства.
Петр не стал юлить, и на вопрос: «Какого хрена ему понадобилась Пронова?», честно рассказал про мою просьбу. Иван Иваныч заржал, когда услышал мою фамилию, а начальник Пети гневно погрозил пальцем и влепил устный выговор, за использование служебного положения в личных целях.
- Вы поговорите с Александрой, что бы она немного подуспокоилась и не лезла к этому семейству. А позже, я бы с удовольствием с ней познакомился, - обратился к Пете Иван Иваныч.
- Я-то поговорю, и даже Драгунского подключу, но… – вздохнул Петя и обреченно опустил глаза.
- Но она не уймется! – продолжил фразу Иван Иваныч. Петр кивнул.
- Есть чем озадачить любопытную барышню? – Иван Иваныч развернулся к хозяину кабинета.
- Подумаю… Вот так, на вскидку, сразу, не знаю. Нет у меня ничего простенького и безопасного. Может закроем ее на пару недель?
- Ну, это в крайнем случае. А пока, Петя, на тебе воспитательная беседа! Сегодня! Лично!
Петр закончил повествование и уставился на меня немым укором.
- Ясно, - кивнула я.
- Что тебе ясно, чудовище?! – Петр подскочил со стула и заметался по кухне. - Ты можешь пообещать, что не полезешь в эту историю?!
- Вот, прям, совсем… ни капельки, ни капелюшечки нельзя? А сколько нельзя? Две недели нельзя? – я преданно заглядывала в глаза Петру и пыталась оттянуть четкий ответ. Петр нечленораздельно выматерился. А мне пришла в голову идея, которую я тут же и озвучила. – Петь, а звони своему Ивану Иванычу, у меня есть рациональное предложение, чтоб и волки сыты и овцы целы!