Расчёт мой был прост, как семь рублей одной бумажкой. В конец задерганный охранник, с натянутыми нервами, будет не осторожен в общении и может случайно ляпнуть то, о чем не собирался. В любом случае, знакомство будет полезным. Может быть еще раз приехать придется.
- Вы, Шур Шурыч, воды у него попросите или валидолу, а там по обстоятельствам. Обо мне можно врать, сколько душа пожелает, хоть в инопланетяне записывайте. Главное, чтобы дядька в будке расслабился и посочувствовал.
- А если там парень молодой? Какой же у него валидол?
- Ну, вот видите, у вас уже хорошо получается! У молодого можно и чего-нить другого спросить. Вам, мужикам, виднее, с чего разговор завязывать.
Глава 19
С Борей была предварительная договоренность, поэтому проблем на въезде не возникло. Шур Шурыч виртуозно исполнил свою роль. Мы подъехали к гаражу, он вышел и галантно открыл мне дверь, а я лениво вытекла из машины. Затем Шур Шурыч огляделся по сторонам и со словами - «я пройдусь», двинул в сторону будки охраны.
Боря стоял напротив открытых ворот своего «автосервиса» и широко улыбался... До того момента, пока не увидел меня. От неожиданности, мужчину слегка припнуло. Он тщательно пытался оставить на лице радушие, но ошизение взяло верх и улыбку перекосило, видимо не хватило кожи. Глаза Бори выкатились из орбит, брови спучковались на переносице и взлетели вверх, лоб собрался в гармошку, а уши отъехали к затылку. В целом, Боря был забавным и напоминал киви – маленький, почти круглый и весь волосатый.
- Добрый день, Борис, - я вальяжно подошла к механику и вложила кончики своих пальцев в его мохнатую лапку. Боря попытался произвести манипуляцию «рукопожатие», но увидев мою недовольную физиономию, неуклюже чмокнул тыльную сторону моей ладони.
- Ага, здрастэ! – Борис отчаянно боролся со своей мимикой, но ничего не выходило. Морда лица, как была, так и осталась ошизевше-пришибленной. – Эта вы, да, пасатэл?
- Да, Борис, - я взяла механика под руку и размеренно прогуливаясь вдоль линии гаражей, манерно щебетала. – Мой творческий псевдоним Жоржета Нихт. Я автор в жанре альтернативной литературы. Вы слышали об этом жанре?
Борис активно закивал в знак согласия, а потом что-то в нем переклинило, и он еще больше на меня вылупился и сказал: «Нэт! Это про что?». Я снисходительно улыбнулась и начала заплетать Борискины извилины в тугие морские узлы.
- Мы живем во время словесной лаконичности. Федор Михайлович, конечно прекрасен, в своих душевных надрывах, потоком слов, выливающихся в бесконечных комбинациях эмоций, мыслей и действий. Но реалии нашего существования – это огромные потоки информации, которые трансформируют не только наше бытие, но и искусство.
Концептуальность, минимализм, пространство для осмысления – вот основные задачи, которые ставит перед собой искусство в целом и литература в частности. Мир парадоксально безграничен и многогранен. Не хватит пространства, художественно выразить многоаспектность экзистенции.
Пожалуй, первый шаг в постижении непостижимого сделал революционер Малевич, изобразив всю сложность и глубину противоречий современности в черном квадрате, – тут я немного перевела дух и на фоне красноречивых излияний поймала себя на мысли, что вот так вот, какой-нибудь новомодный критик, неважно чего, выдает простому обывателю набор красивых слов, по отдельности все (или большая часть) вроде понятно, а в куче - сплошная каша. Но, критик – человек просвещенный, что-то умное сказал, это мы – невежи, в современном искусстве не разбираемся и со свиным рылом в калачный ряд не полезем. А он критик/искусствовед/эксперт! Он же не может чушь нести!
Лично мое мнение – искусство должно пробуждать в человеке самые лучшие его качества и приносить удовольствие от созидания шедевров. Или хотя бы волновать воображение. И не важно, разбирается человек в искусстве или нет.
Кстати, о воображении. Однажды в Галерее искусство IX и XX века при Пушкинском музее, проходила выставка Пабло Пикассо. Я рванула смотреть на «глаза в ушах, нос во рту», очень он забавный в своем миксе кубизма и сюрреализма. Стою я напротив двух картин – «человек с мандолиной» и «мужчина с гитарой». Мандолину нашла, человека, с большой натяжкой и фрагментарно, тоже. Перешла к следующей. Ну, при богатом воображении, нашлась гитара, с мужиком – никак. Слышу голос сзади: «Ну и где здесь мужик и где гитара?» Не поворачиваясь, отвечаю: «Вышел, пару картин назад. Ранее видели «Гитара и ваза на столе? Там он». Тот же голос: «Это та, на которой кота жирафом раздавило?» Я с трудом сдерживая хохот: «Да, да! Она самая!»