- Имя покупателя списанного говновоза.
- На хрена?
- Нада!
- Так имя левое. На хрена тебе левое?
- В смысле, левое? А правое есть?
- Давай еще по одной и я тебе расскажу сказку.
- Давай, - мы выпили, каждая в своем формате.
- Обычно, когда появляется телега на списание, кто-нибудь из наших водил ее себе забирает, ну и через пару месяцев увольняется. Отходит на вольные хлеба, так сказать. А в тот раз вообще дрова продавали за даром. Пришел один хмырь и говорит – покупаю. Вот паспорт. А паспорт другого хмыря. Нам-то фиолетово, кто деньги платит и кто, потом, на машине катается. Да только покупатель прям не из нашей говно-структуры. Одет по моде, причесан и французским одеколоном надуханен. Я, не будь дурой, в окошко глянула, а там машинка заграничная, у которой на морде пятачок свинячий. Номерок срисовала, на всякий случай. Покупатель Иваном представился, да хоть Акакием, это было бы даже весело, деньги сразу заплатил, в договоре закорючку поставил и фить, растворился. Говновоз в этот же день забирал эвакуатор, машина не на ходу была.
Я, как смогла, записала всю информацию и по машине, и по договору в свой волшебный блокнотик. Говновоз оформили на Кривошеего Никиту Алексеевича 1945 года рождения. Стало грустно, вряд ли удастся поговорить со старичком. Путем логических цепочек и картинок в яндексе, мы выяснили, что марка черной заграничной машины с пятачком – БМВ.
Внешность Ивана Буха описала достаточно точно – рост метр восемьдесят пять, плюс минус пара сантиметров. Буха рядом с ним на одном уровне себя чувствовала, а рост у нее 185 см. Худощавый, темные волосы, но не черные – кокон на макушке, виски выбриты. Симпатичный, лет 35-40. А вот водитель эвакуатора – молодой парень лет двадцати – двадцати пяти, зовут Миша. Мишу Буха не запомнила – обычный и все тут.
С большим трудом я вызвала такси и когда машина подъехала, я выходила из кабинета Бухи, как по палубе во время шторма. Кстати, где-то на пятой рюмке Буха оказалась очень приятной теткой с хорошим чувством юмора. Вот уж точно, некрасивых женщин не бывает.
Глава 25
Когда мы подъехали к дому Тамары Ивановны, я была зеленого цвета с полным помутнением сознания. Во-первых, меня жутко укачало, а во-вторых, барбариски, точно, были некачественными. Я открыла дверь пассажирского сиденья и вывалилась прямо перед калиткой. Вывалилась, в прямом смысле слова – на коленках, как самый последний алкаш, проползла пару метров, лбом ткнулась в дверь и, из последних сил произнесла: «Иван Тамарович! Я сдох!»
- Встать можешь? - донесся до меня знакомый голос.
- Слышу голос из прекрасного далека. Голос утренний в серебряной росе… - пропела я, но встать не смогла. А кто, собственно, говорит со мной голосом Драгунского? Глаза не открываются. А, нет, открылись. Вижу. Что вижу? Вижу траву у дома, зеленую, зеленую траву. А что у нас выше? Поднимаю голову. О, нет! Я космонавт? С полным отсутствием вестибулярного аппарата? Перед глазами все поплыло и барбарисово-алкогольный поток выплеснулся наружу. Кто-то чертыхнулся и отскочил. Я заплакала. Я всегда плачу, когда расстаюсь с содержимым желудка.
- Шуруп, аристократ ты мой. Час дня, а вы, миледи, уже в сопли!
- Невыносимая тяжесть бытия…, милорд, - изрекла я и продолжила сбрасывать «комплекс неполноценности», сопровождая процесс жалобными всхлипами и горючими слезами.
- Кирилл Александрович, Сашеньку бы домой отнести. Я ее быстро в чувство приведу, но здесь не удобно, как-то… - в поле моего зрения появились тапочки Тамары Ивановны, голос тоже был Тамары Ивановны, значит я в надежных руках.
- А что здесь делает Кирилл Александрович? – не отрывая взгляда от линии горизонта, в смысле линии газона, поинтересовалась я.
- Кирилл Александрович Ватсоном подрабатывает у горе-Шерлока Холмса, - ответил Драгунский, а я скривилась. Нашел все-таки. Хреновый из меня Шерлок.
- Ну, ты всё? Опустошила склад ГСМ? Можно транспортировать без неожиданностей?
- А я знаю?! Вроде всё. Если и осталось, то в неизведанных глубинах, неожиданно не вылезет.
Драгунский подхватил меня, как нашкодившего щенка – поднял за ремень на джинсах и, в такой же позе «собака мордой вниз», понес в дом.
- Я как-то по-другому представляла себе фразу «носить на руках», - промямлила я и, как небрежно брошенный плед, приземлилась на диван.
- Она многоплановая…
- Кто?
- Фраза
- Баб Том, а теть Саша дома? – услышала я голос Паши и улыбнулась. Поди на новый гаджет копит.
- Это кто? – удивился Драгунский.
- Это мой рыцарь из ордена гуглоидов.
- Иди Паша домой. Саша сегодня точно никуда не поедет. К ней муж приехал, – взорвала мое сознание Тамара Ивановна. И правда, быстро в чувство привела. Глаза распахнулись, брови взлетели, рот открылся и закрылся в пантомиме «рыба».