В общем ночка была полна открытий чудных, а сейчас - с добрым утром!
- Ну, зато теперь вместе заканчивать будем! – весело резюмировала я. – А от меня что требуется? Вы же не просто так мне все рассказали?
- Не просто так, это верно… Стенная Анастасия! Нам она нужна. А ей нужен сын раввина.
- И?
- Как ты уже знаешь, побочный эффект эксперимента – сумасшествие. И сын раввина не исключение. Заботливый папа упрятал сына в частную психиатрическую клинику, после того, как вытащил его, собственноручно, из петли. Вертеться в клинике, как слон в посудной лавке, - это значит спугнуть Стенную. Она мастер перевоплощений и очень осторожна. Может в клинику и не сама сунуться, а посредника направить или подкупить кого-то из персонала.
- Ни фига себе! – я подорвалась с места. – Это вы меня в психушку решили засадить?! – Вот Драгунский обрадуется!
- Спокойно, Саша. Если ты против…
- Я?!... Против?!... Вы издеваетесь?!... НИ ЗА ЧТО!!!... Ни за что я не откажусь от такой возможности!
- Я же говорил, - ухмыльнулся Цитков. – Ей даже придуриваться не надо. Она от природы чокнутая.
Глава 36
Перед тем, как внедрить меня на планету психов, необходимо было провести серьезную подготовку. Первый этап – легенда. Моя история была продумана очень реалистично, по всем правилам шпионажа. Я тонкая трепетная душевная организация писательского характера. Тяжело переживаю разрыв с любимым (Драгунский обыкался). Любимый мой – сотрудник силового ведомства, месяц назад, без объяснения причин, собрался и заявил о разрыве. Больше никаких разговоров и объяснений не было. Моя психика от такой несправедливости дрогнула. Сначала нервный срыв, затем депрессивное расстройство и, вишенка на торте – пристрастие к марихуане. На этом моменте мои глазки загорелись – вспомнилась бурная юность. В клинику меня отвезет мой старый и очень влиятельный приятель, который обеспокоен моим состоянием.
Этап второй – медицинский. Я сидела в кабинете и ждала психиатра, который должен меня натренировать, что бы я не завалилась на психологических тестах. Дверь открылась и на пороге появился Айболит. Довольно молодой мужчина, на вид лет тридцать пять. Высокий, худощавый с копной вьющихся темных волос и очками на длинном остром носе.
- Здравствуйте, Александра. Я психиатр и по совместительству ваш тезка, можете называть меня Шуруп – я привык.
- Я тоже, - и мы расхохотались.
- Итак, начнем. Я вам задаю вопросы, а вы с учетом своей легенды отвечаете. Отвечаете честно. Как если бы действительно пережили сердечную драму.
- Так я же здорова. И даже если бы пережила, то ограничилась бы пьянкой с подружками, новыми туфельками и разочек – истерикой с соплями и слезами. Затем закрыла бы историю финальным: «Козел!» и пошла бы жить дальше.
- Вот и отлично! Для того, чтобы вы гармонично «спятили» в глазах моего коллеги, мне нужны реальные отправные точки.
- О как! Ну, тогда поехали.
Целый день, с перерывами на поесть и покурить, Шуруп натаскивал меня на правильные ответы. И, когда я, как собака Павлова, на уровне рефлексов, их выучила и возненавидела всю психиатрию, спокойно добавил:
- А теперь Саша, поработаем с мимикой. Вы должны быть безэмоциональны. У вас апатия. Вам все по фигу. И это должно быть написано на вашем лице.
- А у меня что написано?
- Вначале – прикольно! Затем – задолбал, я все поняла. А в конце – что б ты сдох!
- Упс…
- У вас есть книга или кино, которые вызывают неимоверную скуку?
- Три.
- Книги?
- Ага.
- Какие.
- Госпожа Бовари – Флобера, Сто лет одиночества – Маркеса, Тошнота – Сартра.
- Все дочитаны?
- Нет, Маркес брошен. Как ни старалась…
- Отлично! Будем освежать в памяти! – Шуруп потыкал длинными пальцами в свой смартфон и протянул мне. На экране была первая глава «Сто лет одиночества». Я скривилась. – Читайте, Саша, вслух.
- Много лет спустя, перед самым расстрелом, полковник Аурелиано Буэндия припомнит тот далекий день, когда отец повел его поглядеть на лед… - начала я с выражением. Спустя пару страниц я почувствовала, как пропадает желание эмоционально окрашивать текст. Еще через пару страниц я просто складывала буковки в слова, с трудом соблюдая знаки препинания, но нить повествования еще удерживалась. Еще через несколько страниц я механически проговаривала текст романа, не вникая в суть сюжета. С сюжетом там… вообще сложно…, а с динамикой и подавно.