Овсянка сэр! Я взяла салфетку со стола и вытерла кашу, с трудом оставив на своем месте Бовари. Вспомнился пионерский лагерь с, примерно таким же, хулиганством. В другом конце столовой, глубоким баритоном еще один постоялец заголосил «Пароход» Утесова, да так хорошо, что мне было искренне жаль, что сопровождающий санитар заткнул его завтраком.
Квокка и Надя уже были в столовой и махнули мне рукой, приглашая за свой стол. Ну, раз у меня динамика, то можно и подружиться.
- Доброе утро… - пробубнила я и села за стол.
- О! Сегодня уже получше! – сразу среагировала Надя. – Я же говорила, здесь волшебники!
- Ага, для избранных! Я-то все еще лыблюсь! – Мила, чудным образом, снова раздвоилась на лице. Полное несчастье сверху и голливудская улыбка снизу.
- Затяжной дипресс за неделю не уйдет! – со знанием дела ответила Надя. – Саш, так чего у тебя?
- Козел у меня, - я неопределенно пожала плечами, чтобы не промазать с диагнозом.
- Аааа, - хором ответили дамы.
- А у меня улыбчивая депрессия… запущенная… - поделилась Мила.
- Я на профилактике, что б как Милка не лыбиться и как ты – не хандрить! – поддержала откровения Надя. – Я тут уже побывала на лечении в разных состояниях. Больше не хочу.
- Наполеоны есть? – не удержалась я. Мне же потом с ЛырБыр опытом обмениваться!
- Вот это по-нашему! – обрадовалась Надя. – Слушай сюда. Дрыща видишь, который кашей в тебя запулил? Это химик. Он наследник фармацевтической империи. Изобретает панацею от всех раковых опухолей. Доизобретался. Кукуха съехала окончательно и бесповоротно. Вон тот, ну ты уже поняла – поющий в терновнике, сбрендил от собственной опупительности. Трахает все что шевелится, что не шевелится – шевелит и трахает. И главное поет! Трахает и поет!
Поехали дальше. В углу, тетку видишь? Это мисс вселенная. Спятила на почве красоты. У нее ботекса и силикона больше, чем тела. А вот и бессмертный гений пожаловал! - Я обернулась и увидела Марка в сопровождении нового санитара. Значит меняются.
- Почему бессмертный гений? – спросила я.
- Суицидник. Все порывается на тот свет, а его вечно оттуда возвращают. Умный, говорят, от этого и чокнулся. Теперь почти овощ, чушь всякую несет, но забавную. Можно, ради прикола, послушать.
После трапезы бейджик «Ольга» сопроводил меня в палату на очередную дозу ширева и колес. Очень хочется надеяться, что такое количество медикаментов не отразится на моих умственных способностях. Сегодня были розовые пилюли, которые ушли сразу в желудок.
За окном послышались голоса и звуки, не характерные нашему центру душевного покоя. Ага, вот и начало идиотизма. Ну что ж, пора мне на прогулку. Я надела куртку, засунула в носок телефон и отправилась в парк.
Для начала был перекур. Затем я медленно отправилась в сторону строительной суеты. Слева от главного корпуса, хотя он был единственный, не считая парочки хозблоков, работал экскаватор и суетились несколько рабочих. Огородить еще ничего не успели, да и чего тут огораживать-то. Выкопают ямку под фундамент, зальют бетоном. Вон и бетономешалка на горизонте нарисовалась.
Я внимательно понаблюдала за рабочими – ничего подозрительного не заметила и отправилась гулять по парку, в надежде, что у Марка по плану утренняя прогулка тоже имеется. Теоретически, здесь нечего делать, кроме как - есть, глотать пилюли, спать и гулять. И не ошиблась.
На скамейке возле пруда обнаружился Марк в гордом одиночестве и закутанный в плед. Куда делся санитар? Я пристроилась рядом. Марк молча смотрел на пруд и даже не повернул голову в мою сторону.
- Привет, Марк! – поздоровалась я. Марк дернулся. Плед съехал вниз и открыл запястье, которое было пристегнуто наручником к скамейке. Ясно, чего сидеть-то с психом, можно пристегнуть и отправиться по своим делам. Куда он денется. Я прикрыла халтуру санитара пледом. Это даже к лучшему.
- Все не так! Все совсем не так. Нельзя. Нет смысла. Ничего нет! – Марк повернулся ко мне.
- Чего нет?
- Ничего. Ты не понимаешь и не должна понимать. Никто не должен понимать. Понимание – смерть. Поймешь – умрешь. Нет смысла. Все не так.
- А как?
- Очень просто. Все очень просто. Все просто так, как никто не понимает! Марк чувствует. Бар-Мицва. Поздравляют. Они не знают. Не знают, понимаешь? Не понимаешь. Марк чувствует, но не это! Не это! Не это!