— Я собираюсь заняться Дэвидом, — сказал Доулиш.
— Но вы не сможете, говорю же я вам, — в отчаянии задыхался Эванс. — У него дальний контроль передатчика, он убьет вас и всех в радиусе его действия, у кого нет защиты. А это значит, и Рут!
— И Шейлу Бернс, — произнес Доулиш. — Дверь в эту комнату запирается изнутри?
— Ее можно открыть снаружи, — пробормотал Эванс. — Нажимаете эту кнопку. — Он показал на нее дрожащим пальцем. — Она скользит и открывается. Но, ради бога, будьте осторожны! Рут заперта, но звук проходит через эти стены, он проникает всюду.
Одним быстрым броском Доулиш перебрался на другую сторону коридора к двери, где Шейла Бернс была пленницей Дэвида Тэвнотта.
За двадцать минут до того, как Доулиш упал с небес, Шейла Бернс сидела в деревянном кресле и тупо смотрела на микрофон. Он молчал долгое время. Он отключился вскоре после того, как она подслушала тот разговор, больше она ничего не слышала. Шейла чувствовала себя такой одинокой, отрезанной от всего и всех и в полной зависимости от этого человека, от Дэвида, которого научилась ненавидеть и бояться.
Кресло ее стояло недалеко от маленькой решеточки.
Из нее доносились слабые звуки, но голосов она уже давно не слышала. Она слишком устала, чтобы слушать, и была не очень настороже. Не сумев придумать никакого способа выбраться отсюда, она не могла ни на что надеяться. В любое время дверь может открыться, и в нее войдет Дэвид. Она закрывала глаза, стараясь побороть инстинктивный ужас.
Она услышала звук, который вспорол тишину, как сдавленный крик. В ту же минуту заставила себя сосредоточиться, придвинулась ближе к решеточке и услышала тонкий злорадный голос Дэвида:
— И то, что ты моя двоюродная сестра, тебе не поможет, милашка.
— Хуже, чем есть, ты не станешь, даже если постараешься, — задыхающимся голосом сказала какая-то девушка. — Держись от меня подальше.
— Боишься, милашка? — издевался Дэвид. — Тебе надо бояться, если Шейла Бернс не будет меня ждать.
— Оставь ее в покое!
— О нет! — сказал Дэвид, и Шейла почувствовала, как будто нож вонзился ей в грудь. — Она меня привлекает. Она не кожа и кости, как ты, кузина. Так что сиди и считай минуты. Когда я закончу с Шейлой, я приду поговорить с тобой.
После небольшой паузы девушка заговорила тише:
— Дэвид, ты не должен делать такие вещи. Твой отец не…
— Не беспокойся о моем отце, он будет делать то, что ему скажут. Он и сейчас, как я ему велел, укрылся в одном из коттежей. — Дэвид издевательски зафыркал. — Ты думаешь, он закрывал бы глаза на то, что здесь делается, если бы у него был характер?
— Ты… ты не должен так говорить о своем отце, — сказала девушка.
— Оставь эту слюнявую сентиментальность, — насмехался Дэвид. — Разреши мне кое-что тебе сказать, кузина. Тебе надо наконец решить, со мной ты или против меня. И делать это тебе надо быстро, потому что мы скоро отсюда удалимся.
— Так Доулиш все-таки выгнал вас отсюда? — резко спросила она.
— Доулиш и с ним еще несколько сотен других, — согласился Дэвид. — Но не раньше, чем мы будем готовы к этому. И… — Он визгливо засмеялся. — Он думает, что нас уже здесь нет. Он снял дорожные заслоны.
— О нет! — ахнула девушка.
— О да, — злорадствовал Дэвид. — В одном ты можешь быть твердо уверена: Доулиш останется в дураках. А теперь сиди и думай, кузиночка, и решай, каким быть твоему будущему. Смерть или хуже, чем смерть… — Он захихикал. — А может быть, счастливая жизнь — в роскоши и преступлениях, но зато в лоне своей семьи.
Ни девушка, ни он больше не говорили.
Шейла сидела, вцепившись в ручки своего кресла так, что пальцы ее побелели от напряжения. Они так впились в дерево, что казались приклеенными к нему. Он идет сюда. В этом не было сомнений. Она должна спрятаться от него, туда, в туалет. Вскочив, она перебежала комнату. Голова ее была повернута в сторону двери, но дверь не открывалась. Шейла зашла в нишу за занавеской, сердце ее билось как сумасшедшее. Ничего у нее не было, что можно было использовать как оружие. Она была близка к панике и, ненавидя себя за это, стояла, глядя на занавеску. Она услышала звук шагов.
— Шейла, — позвал Дэвид на удивление ласковым голосом. — Я хочу поговорить с тобой. Не задерживайся.
Если бы Шейла не слышала, как он разговаривал с неизвестной девушкой, она бы обманулась: он говорил таким милым и успокаивающим тоном. Сердце ее еще колотилось, и она не могла двинуться с места.